Хейсар - Василий Горъ Страница 9

Третий день второй десятины первого травника.

…К часу оленя [38]куафер Тайной службы превратил десятника Хедрена по прозвищу Сломанный Рог во второго меня. Шрам от ожога, цвет волос, бороды и усов, оттенок загара и даже морщины на его лице выглядели так, как будто были моими! Я смотрел в лицо своего двойника, как в зеркало, и пытался представить себе, как он будет выглядеть в движении.

Видимо, король Неддар думал о том же самом — стоило куаферу сорвать с Хедре на простыню, покрытую пятнами краски и усыпанную обрезками волос, как он приказал мне пройтись к камину и обратно.

Прошел. Остановился. Почесал подбородок. И с интересом уставился на десятника.

Воин усмехнулся, о — о-очень знакомо поскреб щетину и перетек ко мне:

— Сними‑ка с пояса чекан…

Я снял. Протянул ему. И ошалело хмыкнул: повесив его на пояс, Сломанный Рог не только сдвинул его в сторону моим жестом, но и идеально изобразил МОЕ удивление! Потом снова снял его с пояса и протянул мне:

— Спасибо…

— Похоже… — ухмыльнулся король. — Даже очень…

Десятник отрицательно помотал головой:

— Чтобы стало действительно похоже, сир, мне нужно походить за Кромом еще часа полтора — два…

— Походишь… Столько, сколько ну…

В этот момент дверь в комнату вылетела наружу и на пороге возник мрачный, как грозовая туча, Арзай Белая Смерть:

— Ашер [39]?!

Неддар Латирдан, оказавшийся за спинкой собственного кресла чуть ли не раньше, чем заскрипели петли, вложил выхваченный клинок обратно в ножны и вопросительно мотнул головой:

— Чего?

Начальник Тайной службы внимательно оглядел всех присутствующих в комнате людей, задержал взгляд на чекане, висящем у меня на поясе, неодобрительно хмыкнул и хмуро пробормотал:

— Я опоздал: Карваль из Голона уже убит…

Вейнарский Лев нехорошо прищурился:

— Когда?! Где?! Кем?!

— Вчера ночью, ашер… В Черной Слободе, в домике, в котором он обычно встречался со своей сестрой… Кем — пока не знаю… — Арзай Белая Смерть снова покосился на меня и криво усмехнулся: — Все подозреваемые провели эту ночь в своих особняках…

Неддар с хрустом сжал кулаки:

— Как его убили?

— Сначала вырвали язык, потом отрубили конечности и дали истечь кровью…

— То есть устроили ему укороченную Декаду Воздаяния? — взбеленился король.

— Да, ашер… А перед этим ссильничали и лишили жизни леди Ивицу…

Неддар вцепился в спинку кресла так, что побелели пальцы:

— Что ж… Тем хуже для них…

Хейсар склонил голову — мол, хуже‑то хуже, а человека уже не воскресишь — и тихонечко добавил:

— Это еще не все, ашер: графа Рендалла хватил еще один удар…

…Бесконечная прогулка с двумя тенями — с десятником Хедреном и куафером короля — вымотала меня больше, чем тренировочный бой такой же продолжительности с постоянно меняющимися противниками. И не из‑за дотошности «двойника», безостановочно требовавшего изобразить то или иное движение или жест, а потому, что, пока он слонялся за мной, я не мог выйти во двор. Ибо, по уверениям Арзая Белой Смерти, за особняком Кейвази должно было вестись наблюдение!

Показывать наблюдателям двух Бездушных в мои планы не входило, поэтому я послушно выполнял самые безумные требования своего двойника. И терпеливо ждал, пока куафер внесет очередное дополнение в созданный им образ.

Слава Двуликому, любое мучение когда‑либо заканчивается — через какое‑то время мой мучитель пришел к выводу, что увидел все, что хотел. И откланялся. Куафер, естественно, тоже, а я, чуть было не подскочив на месте от радости, понесся во двор.

Увидев выражение моего лица, воины, дежурившие у ворот, отрицательно помотали головами. И на всякий случай открыли калитку.

Я, конечно же, вышел на улицу, посмотрел в сторону Дворцовой и… понял, что стоять и ждать не в состоянии. Вздохнул, поудобнее перехватил посох и, постепенно ускоряясь, рванул вверх по улице.

Вид несущегося сломя голову Бездушного пугал прохожих до икоты. А псов, охраняющих ближайшие особняки, заставлял заливаться лаем.

К моменту, когда я добежал до конца кованой ограды с гербами баронов Олдарров, заливалась вся Белая Слобода. Причем так громко, что заглушала перестук копыт. Из‑за этого на перекрестке Алой и Копейного переулка я чуть было не влетел под копыта угольно — черного омманца [40].

Всадник — совсем молоденький парнишка в цветах д’Ожей, — заметив метнувшуюся к нему тень, попытался перетянуть ее хлыстом. Как мне кажется, по привычке, ибо, когда я проскользнул между крупом его скакуна и мордой каурой кобылки его спутника и понесся дальше, довольно громко икнул:

— В — воха, это кто, Меченый?

— Он самый, ваша светлость! Грят, остановился в особняке у барона Дамира…

— Спаси меня Вседержитель… — потрясенно выдохнул парнишка и, кажется, добавил что‑то еще, но в этот момент я увидел, что из‑за высоченной стены замка баронов Эддиеров выворачивает знакомая карета, запряженная четверкой ослепительно — белых жеребцов, и забыл про его существование…

…Карета приближалась медленнее, чем я хотел. Но все‑таки приближалась, и я перешел на шаг. А потом улыбнулся — мои страхи оказались беспочвенными: леди Мэйнарии удалось съездить во дворец и обратно без всяких проблем.

Через несколько мгновений, когда кучер взмахнул поводьями, подстегивая лошадей, я сообразил, что останавливать карету ради меня вассалы барона Дамира, скорее всего, не будут, и замедлил шаг. Потом остановился и похолодел: вместо цветов рода Кейвази кучер оказался облачен в доспехи королевской стражи!!!

Сглотнул… Шагнул вперед… Вгляделся в силуэт мужчины, стоящего на запятках, и понял, что это — не хейсар!

Тем временем карета набрала ход и приняла чуть — чуть лев ее. Так, как будто кучер собирался с шиком вписаться в правый поворот…

«Похищают…» — понял я и вышел из себя…

…Удар плечом в круп правой выносной [41]опрокинул ее на землю. Рывок за постромки ее соседки заставил коренных упереться в землю всеми четырьмя копытами и испуганно заржать. И заодно стряхнул на землю изготовившегося к бою похитителя.