Мир-ловушка - Антон Орлов Страница 9

– Я арендовала всю эту развалину. – Эрмоара непринужденно присела на край стола. – Для меня сейчас главное – конфиденциальность.

Все-таки она не похожа на свой магический портрет, отметил Титус. Выражение лица другое: властное, раздраженно-нетерпеливое… Он не ошибся в своих подозрениях! Портрет, в угоду заказчице, приукрасили.

– Здесь вот зеркало разбито. – Выдавив любезную, как просил Магистр, улыбку, он указал на осколки. – И никто почему-то не прибрал…

– Мне это зеркало не понравилось.

Титус растерянно сглотнул, но от уточняющих вопросов воздержался.

– Мне нужна исчерпывающая и правдивая информация о Романе До-Энселе, – заговорила Эрмоара. – Ваш Магистр написал, что пришлет ко мне одного из лучших братьев-исполнителей. Ты действительно так хорош, как он утверждает?

– Мне хотелось бы надеяться…

– Только не вздумай водить меня за нос! Вот за это я тебе голову оторву. На всякий случай предупреждаю, чтоб между нами не вышло недоразумений.

Он опять сглотнул, потеребил рясу и заверил заказчицу:

– Госпожа, Орден афариев никого не водит за нос. Мы сообщаем нашим клиентам только истинные сведения.

– Потому я и обратилась к вам, а не куда-то еще. Запомни, чтоб никакого дерьма. Я привыкла получать то, что хочу.

Он уже оправился от замешательства. Перед ним восседала на шатком гостиничном столе зажравшаяся богачка, непоколебимо уверенная в том, что за деньги можно купить весь мир. Глядя на нее, Титус испытывал облегчение (не придется менять свои взгляды!) и горечь (наставник, при всей его наблюдательности, на сей раз выдал ошибочную оценку).

– Я тебе не нравлюсь? – проницательно ухмыльнулась женщина редкой культуры. – А мне плевать! Лишь бы ты сделал для меня эту работу. Заплачу, сколько скажешь, все равно мне деньги девать некуда.

«Оно и видно», – мысленно согласился Титус. Ему стало стыдно за Магистра: как же получилось, что этот мудрейший человек не разглядел истинную Эрмоару? Наверно, давняя юношеская влюбленность помешала ему сделать трезвые выводы. А кроме того, богачи, как говаривал дед, умеют пускать пыль в глаза, это у них в крови.

– Вы ничего не должны мне платить, – вымолвил он с достоинством. – Вы уже заплатили Ордену за расследование.

Повернувшись к двери, Эрмоара крикнула:

– Эй, что-нибудь выпить!

Створки со скрипом распахнулись, вошла женщина с подносом. Ее темные волосы были заплетены в две дюжины косичек на медолийский манер, под платьем из мелкоячеистой золотой сетки просвечивала смуглая кожа. Невысокая и полногрудая, она двигалась с отточенной грацией храмовой танцовщицы. Приблизившись к Эрмоаре, сделала движение, словно собиралась опуститься на колени, но в последний момент передумала. На подносе стояли бутылки – не глиняные, а из дорогого граненого стекла, прозрачного как слеза, и серебряные кубки древней работы.

– Можешь выпить, афарий.

Он вежливо поклонился. Интеллигентнейшее существо, пренебрегая кубками, схватило одну из бутылок и припало к горлышку.

Титус налил себе немного из другой бутылки – почему бы не воспользоваться приглашением? Нечто с банановым привкусом, жгуче-пряное… Пригубив, вернул кубок на поднос: вино крепкое, а на задании пить нельзя – это один из законов Ордена. Эрмоара тоже отставила бутылку, жестом отослала прислугу и предупредила:

– О том, что я здесь, не должна узнать ни одна задница. Сколько времени тебе понадобится на сбор информации?

– Вероятно, дня три-четыре…

– Хорошо. – Злобный вздох сквозь сжатые зубы. – Через четыре дня придешь сюда, в это же время. Меня интересует все, любые детали. Сколько тебе лет?

– Двадцать пять.

– Ты слишком молод. – Раздражение Эрмоары как будто усилилось. – Не вздумай приставать к Роми.

– К кому?

– К Роми. К Романе До-Энселе. Я тебя не для этого нанимаю.

– Госпожа Эрмоара, Орден афариев исповедует умеренность и воздержание, – холодно парировал Титус.

– Можно подумать, что вы, афарии, никогда не трахаетесь! – процедила невоспитанная богачка. – Ты ее еще не видел. Роми изумительно красива и грациозна! Кроме того, у нее редкий интересный характер, это возбуждает… Я подозреваю, что, когда ты ее увидишь, ты скормишь свое хваленое воздержание демонам из выгребной ямы. Лучше так не делай. Если ты нарушишь границы приличий, я завяжу тебя узлом и твою безмозглую голову тебе же в жопу засуну. Не в переносном смысле, а в буквальном. Роми не для тебя.

– Я не собираюсь отступать от правил нашего Ордена, – отрезал шокированный Титус.

Да, он всегда знал, что большие деньги развращают, что слишком богатые люди нередко ведут себя бесцеремонно… Однако этот говорящий мешок с деньгами превзошел все его ожидания!

– Тогда проваливай, – велела Эрмоара. – Жду тебя с докладом через четыре дня.

Похожий на жреца секретарь проводил Титуса до выхода. Накинув капюшон, афарий быстрым шагом направился к лестницам Верхнего Города. Пока они разговаривали, стемнело, в небе серебрился большой рогатый месяц. Омах. Вторая луна, Сийис, висела низко над крышами, перечеркнутая аркой моста.

Титуса переполняли горечь и жалость к Магистру: до чего же наивным оказался этот незаурядный человек… Не разглядел вопиюще-очевидного!

«Оберегайте своих собратьев по Ордену, – писал в своем знаменитом трактате „О нравственном равновесии“ Луиллий Винабиус. – Щадите их по мере возможности, ежели правда, коя не имеет принципиального значения, может поранить их души. И без того каждый афарий встречает на своем пути великое множество противоречий и страданий».

Несмотря на поздний час, Магистр не спал. Сидел за столом в кабинете и перебирал бумаги.

– Пока никого и ничего не нашли, – ответил он на невысказанный вопрос Титуса. – Каково твое впечатление об Эрмоаре? Твои взгляды насчет богатых… гм… не изменились?

– Не изменились, наставник.

– Даже самую малость не изменились?

– Даже самую малость.

– Ты упрямец, Титус… – вздохнул Магистр. – По крайней мере, ты оценил интеллигентность ее речи, изысканность ее манер?

– Честно говоря, ее речь показалась мне излишне резкой… – Титус мучительно соображал, как бы сказать правду – или хотя бы полуправду, – не поранив при этом душу платонически влюбленного Магистра. – Иногда… С тех пор как вы познакомились с госпожой Эрмоарой, ее характер мог немного измениться… Ну, под влиянием работы, всяких там житейских трудностей…

– Да чем она тебе не понравилась? – искренне удивился Магистр.

– Она разговаривала со мной… требовательно, – промямлил Титус. – Категорично… С ваших слов я ждал чего-то другого.

Не мог он огорошить самого близкого человека жестокой правдой! Лучше уж без подробностей.