Руигат. Прыжок - Роман Злотников Страница 9

— В горы?

Интенель раздраженно взмахнула рукой.

— Нет, я устала… — Но затем, бросив пару взглядов по сторонам, изменила решение: — Хорошо, но только недалеко.

До ближайшей террасы, до которой гарантировано не доносились возбужденные голоса, они добрались довольно быстро. Интенель тут же разлеглась на широком ложе и с легкой страдальческой гримасой на лице вытянула ноги, явно демонстрируя, что возлагает все заботы по организации процесса питания на мужчину. Впрочем, Ликоэля это совершенно не удивило. Скорее его удивляло то, что за последние десять дней Интенель несколько раз сама вставала к «кубу» и даже делала нечто кроме этого. Так что он привычно набрал на панели «куба» несколько комбинаций блюд, которые, как он знал, нравятся Интенель, и, вытащив их из зоны доставки, двинулся к девушке.

Когда он подошел, та сидела, опершись на руку, а на ее лице застыло недовольное выражение. Ликоэль молча присел рядом. По старым временам он помнил, что когда Интенель недовольна, лучше просто промолчать, нежели с обеспокоенным видом начать выяснять у нее, что случилось, да в чем дело, да чем он может помочь… Так что он просто поставил около нее тарелку с ее любимым теннсо касиери и присел рядом, приступив к еде и глядя на горы. Интенель еще некоторое время не шевелилась, а потом шумно вздохнула и потянулась за своей тарелкой.

После того, как девушка поела, ее настроение заметно улучшилось. Она грациозно развернулась на ложе, ловко ввернувшись под руку мастера, прижалась к нему всем телом и замерла. Ликоэль осторожно обнял ее за плечи.

— А все-таки жаль… — мечтательно произнесла девушка.

— Чего? — невольно поддавшись этой послеобеденной расслабленности безмятежно произнес мастер.

— Ну, что я его не нашла, — все так же мечтательно произнесла Интенель.

Ликоэль замер, а затем спокойно, пряча напряжение, задал вопрос, ответ на который уже знал:

— Кого?

— Ну, этого, — в общем, ласково, но с легким оттенком легкого раздражения от его непонятливости пояснила Интенель, — курчавого. Ну которого ты бросил передо мной на колени.

— А зачем ты его искала? — спокойно спросил мастер. — Ведь я же сказал, что не буду применять к нему никакого насилия.

— Куда бы ты делся, — усмехнулась Интенель. — Я бы сделала так, что ты не смог бы иначе.

Ликоэль стиснул зубы. О, Боги, да что же это творится?! Эти люди нашли себе новую игрушку! Они даже не понимают, насколько она опасна. И что за ней стоит боль, кровь и смерть. Причем не та, что приходит во Дворцах прощания, а другая — гораздо более грязная, кровавая и совершенно неприглядная. Мастер зябко повел плечами.

— Что? — удивленно вскинулась Интенель, уютно устроившаяся у него под рукой. Ликоэль повернулся к ней и улыбнулся. Да, пора…

— Завтра я улечу, — тихо произнес он. Интенель тут же выпрямилась и с удивлением уставилась на него.

— Но… ты же… они же… тебя же никто не вызывал! — недоуменно начала она. — Мы же все это время были вместе! Я бы услышала! — Интенель скинула ноги с ложа и уперла в него требовательный взгляд. — Что произошло?

— Просто пора. — Мастер улыбнулся и провел рукой по ее волосам. — Я найду тебя, как смогу.

Интенель смотрела на него, прикусив губу. Ее глаза заблестели.

— Ты бросаешь меня?

Ликоэль молча покачал головой:

— Нет, я тебя не брошу. Никогда. Просто… ну, я понял, что не могу вот так, ничего не делая, ждать, пока все сделают без меня, а потом позовут. На все готовое. Я должен, понимаешь, должен тоже подставить плечо. Наравне с другими. Я… — И он замолчал.

Нет, мастер не сказал ей ни слова неправды. Все так и было. Он часто думал об этом все эти дни. Но как-то… лениво, что ли. Мол, пожалуй, было бы правильным, если бы он в ближайшее время… Другое дело, что это была не вся правда.

* * *

Когда-то давно, много-много дней назад, когда он впервые решился поговорить о взаимоотношениях мужчины и женщины со старшим инструктором Бангом, тот сказал ему, что у них с Интенель никогда не будет спокойной жизни. И что им на роду написано то расставаться, то вновь бросаться навстречу друг к другу. Правда, обосновывал он это немного по-другому, но Ликоэль внезапно понял, что сейчас он должен уйти. Сам. Не дожидаясь, пока Интенель устанет быть такой, какой она была все эти счастливые десять дней, и уйдет от него сама. А она начала уставать. И эта ее реакция на насилие, ее желание вновь почувствовать вызываемое им возбуждение, были не только проявлением ее бурной, эмоциональной натуры, но и симптомом того, что она уже пресыщена простым и безмятежным «быть рядом». Однако надо быть полным идиотом, чтобы попытаться рассказать Интенель эту правду…

Последняя ночь была для них бессонной. Интенель набрасывалась на него с уже давно не испытываемой жадностью. Пожалуй, так в эту ночь до этого они любили друг друга всего три раза. В тот день, когда она прилетела к нему после первого тренировочного лагеря, затем, когда пробралась к нему в изолятор, и днем, после того как он взял на болевой того красавчика. И это было еще одним подтверждением того, что мастер точно угадал с расставанием. Когда расстаются так — больше шансов на то, что тебе обрадуются при встрече.

А утром, она пошла проводить его на стоянку «ковшей».

— Куда ты летишь? — спросила она.

Мастер пожал плечами:

— Пока не знаю. — При расставании адмирал коротко проинструктировал его, каким образом он может связаться с ними в случае чего. И одним из пунктов этого инструктажа было требование выходить на связь по указанному ему номеру только в полете. Причем адмирал предупредил, что в любом ином случае связь просто не будет установлена. И Ликоэль догадывался, что одной из причин этого требования было создание таких условий, при которых в момент установления этой связи рядом с абонентом гарантированно никого не будет. Поэтому исключалась даже малейшая возможность перехвата контакта случайным соседом. Старшие инструкторы любили задавать такие условия, при которых ты как бы сам по себе все делаешь так, как нужно, и это не зависит ни от твоей добросовестности, ни даже от твоего желания.

— Ты найдешь меня? — спросила Интенель, когда он уже запрыгнул в «ковш». Ликоэль не ответил, а просто притянул к себе девушку и крепко поцеловал ее. А в следующее мгновение «ковш» рванул в небо…