Беги, а то заколдую! - Ирина Котова Страница 9

— И что? — поторопила одна из леди.

— А то, что в Кемс до поры до времени был один путь — три дня по железной дороге. Не тратить же на пустяковое дело драгоценный телепорт-амулет! Но я подсказал магистру третий путь — на дирижабле, которые, как вы помните, прошлой весной только-только начали совершать рейсы из столицы в разные города.

Присутствующие понимающе и восхищенно заулыбались. Тонкий момент нарушил только взрыв смеха, донесшийся из дома напротив.

— Несколько часов, и ты в Кемсе, — продолжил Натаниэль. — О, как красноречива была эта несносная леди, когда узнала, что ей придется лететь! Но магистр был непреклонен: королева очень гневалась. И тогда я предложил сопровождать Горни под предлогом, что помогу справиться со страхом. Да и молодой леди неприлично путешествовать одной.

— Ты нисколько не погрешил против истины, мой мальчик, — кивнул отец, лерд Триггвиэль Вудхаус. — Несмотря на новомодные веяния, твоим двоюродным сестрам и в голову бы не пришла такая крамольная мысль.

— Наши девочки воспитаны настоящими леди, — подчеркнула сестра леди Вудхаус.

— Но на самом деле я просто не мог пропустить это зрелище, — объяснил Натаниэль. — Сейчас вы поймете, почему.

Слуга предложил ему свежего кофе и зефир, и некоторое время Вудхаус попивал из тонкостенной чашечки. Собеседники вежливо ждали, в свою очередь наслаждаясь прекрасным напитком.

— Лично меня вид дирижабля заворожил: какая мощь, какая сила технически-магического прогресса! Горни же смотрела на приближающийся аппарат, как мышь, ослепленная фонарём. Она вцепилась в перила с такой силой, что едва не оторвала поручни, и взбиралась по трапу четверть часа, не меньше, еле-еле переставляя ноги. В гондоле села спиной к окну и пристегнулась, хотя до отлёта был ещё час, и так и сидела до самого взлёта. Когда заработали моторы, я посмотрел на неё и был поражён — никогда не видел у людей таких глаз. У Горни они и так большие, а тут стали вообще больше лица и всё расширялись. Я было собрался ей посочувствовать, но тут дирижабль стал подниматься в воздух и леди начала визжать — сначала почти не слышно, а потом всё громче и громче. Эти звуки сносили всё на своём пути. Примчался стюард, потом помощник капитана, потом сам капитан. Они развели вокруг неё такую суету, умоляя успокоиться и замолчать, но, кажется, это давало только обратный эффект.

Натаниэль ни за что бы не признался, что тогда ему стало жаль несносную гномку, а идея подшутить и помочь преодолеть ее страх показалась совершенно дурацкой. Сейчас он, конечно, всем своим видом показывал, как ему был неприятен этот спектакль, а присутствующие всеми фибрами организмов выражали сочувствие. Не Эбигейл, а ему, бедняжке, конечно.

А еще ему подумалось, что он прекрасно понимает фобии, и ему бы не хотелось, чтобы его так же высмеивали.

— В конце концов, когда дирижабль почти поднялся, она бросилась к выходу и с воплем попыталась выломать его походным молотом, — уже с неохотой завершил он. — Пришлось ее усыпить до самого Кемса. Остаток дня она была абсолютно не работоспособна, и нам пришлось задержаться в городе.

— Паника, потеря ориентации и работоспособности, — подвёл черту Триггвиэль Вудхаус. — И всё это от комфортабельного полёта! Прибавьте к этому гиппофобию и что в сумме? — он посмотрел на всех с превосходством первого ученика.

— Что? — Натаниэль действительно не понимал. Через секунду до него дошло. — Пегасы?

— В точку, сын! Ты говорил, что волосы из их грив используются для изготовления амулетов подъёма в воздух дирижаблей?

— Да, но их очень сложно получить, эти волосы. Как вы знаете, пегасы полуразумные существа со странным чувством собственной важности, они не слишком охотно контактируют с любыми другими расами. Каждый раз, отправляясь в их долину, маги гадают, что выкинут эти крылатые лошадки, какое испытание взбредёт им в голову. Но одно неизменно — нужно совершить полёт на одном из них ради признания членом их племени, потому что делиться драгоценными волосами из гривы с чужаками они, видите ли, не могут.

— Вот и предложи королеве отправить к ним Горни, — лерд Вудхаус тонко улыбнулся. — А не выпить ли нам игристого по этому поводу? А затем, — он недовольно покосился на окно, которое не защищало от завываний из луженых глоток соседей, — сыграешь нам на арфе, мой сын, моя гордость? Давненько мы не пели наших родовых гимнов.

— С удовольствием, — тоскливо ответил Натаниэль и накинул еще рюмочку ликера.