Свобода - Кира Уайт Страница 9

– Роб, я отведу Еву на встречу с Сорренсом и остальными. Приступайте сегодня без меня. Возможно, мы присоединимся к вам позже. – он бросает на меня странный взгляд.

С трудом сдерживаюсь, чтобы не спросить о чем речь. Поднимаюсь из-за стола вместе с остальными, сдаем грязную посуду, а потом все расходятся по своим делам. Кейн снова ведет меня по бесконечным коридорам и лестницам. Как он ориентируется в этом месте, ума не приложу. Наконец доходим до двери, которая выглядит точно так же, как и все остальные. Кейн без стука распахивает ее, и мы оказываемся в небольшом кабинете. Справа стоит стол, за которым сидит молодой мужчина с длинными волосами, собранными в хвост. Он поднимает на нас взгляд, смотрит на Кейна, а потом на меня. Слишком долго и пристально. Может у меня грязь на лице?

– Генри, они на месте? – без предисловий спрашивает Кейн.

– Мистер Сорренс и доктор Мартин уже ожидают вас. Проходите.

Кейн кивает и уверенно идет к двери, расположенной прямо напротив той, в которую мы вошли. За ней оказывается кабинет побольше. За широким овальным столом сидят мужчина и женщина, которых сразу же узнаю. Доктор Мартин запомнилась мне сразу, а вот Сорренса я забыла, но увидев, вспомнила, как он спорил с другим мужчиной в палате медицинского корпуса в столице. Больше здесь никого нет, и я задаюсь вопросом, где же третий руководитель? Доктор Мартин встает со своего места и идет ко мне, глядя с тревогой.

– Ева, как себя чувствуешь?

– Нормально. – сухо говорю я. – Что вы со мной сделали?

Терпения на долгие предисловия у меня нет. Но доктор Мартин, похоже, понимает мои чувства, потому что взмахом руки указывает мне на один из стульев. Сажусь на ближайший. Кейн устраивается рядом. Доктор Мартин садится на прежнее место и берет в руки папку, лежащую перед ней на столе.

– Хочу сразу сказать, что с тобой все в порядке. – начинает женщина. – Ты полностью здорова. Ты чуть не умерла, поэтому мы не нашли другого выхода, кроме как дать тебе новую сыворотку регенерации. Но ее применение не прошло бесследно.

Она выдерживает паузу, а я перевожу взгляд на Сорренса, который выглядит абсолютно спокойным, что, впрочем, нисколько не успокаивает мои расшатавшиеся нервы.

– Твой организм принял и усвоил сыворотку. – продолжает доктор Мартин. – Пока трудно об этом говорить, нужно понаблюдать на практике, но, думаю, у тебя теперь улучшенная регенерация.

Она замолкает и выжидательно смотрит на меня. Она что, думает, что я буду прыгать от радости?

– И что все это значит? – напряженно спрашиваю у нее.

Как они собираются проверять это на практике? Меня будут бить, или еще что похуже?

– Ну, скажем так, если ты получишь какое-то несерьезное повреждение, то оно заживет в течение нескольких часов.

Не спешу расслабляться. Она ничего не сказала о том, будут ли они проверять это на практике.

– Что вы от меня хотите? Зачем вообще было спасать? – спрашиваю у Сорренса. Почему-то мне кажется, что он главнее.

– Ничего особенного мы не хотим. – отвечает он. – А ты бы предпочла умереть? Для нас каждый человек на счету. Если захочешь присоединиться к нашему движению, мы будем только рады.

– Не особо верится, что вы приложили столько усилий, потому что вам не хватает людей. – продолжаю гнуть свою линию, ведь его слова совершенно меня не убедили.

Он пожимает плечами и говорит спокойным голосом.

– Мне незачем обманывать, только тебе решать, верить нам или нет. Но если ты все-таки доверишься и выберешь один с нами путь, то не пожалеешь. Да, придется много работать, чтобы достичь цели, но это будет еще не скоро. Для начала ты вместе с другими добровольцами пройдешь ускоренный курс подготовки. Если согласна, то уже сегодня сможешь приступать к тренировкам.

– Тренировкам? – заинтересованно спрашиваю я.

Сорренс кивает Кейну, который тут же говорит.

– Я, как твой куратор, лично займусь твоей подготовкой: укреплением физической силы, выносливости, меткости в стрельбе из специального оружия.

– Но зачем мне все это? – непонимающе спрашиваю у них.

Отвечает все тот же Кейн.

– Если ты войдешь в один из отрядов и отправишься на задание, то тебе, в случае опасности, придется защищаться от более сильных и опасных противников.

– Ты говоришь о Жнецах?

– Да, речь о них.

– Но меня ничего не спасет, если на них не будет браслетов. – киваю на предмет разговора.

– Жнецы редко снимают браслеты, только в случае крайней опасности.

– Неправда. Я своими глазами видела, как убили девушку во время отбора.

– Отбор – как раз такое мероприятие, где Жнецы должны быть во всеоружии, чтобы защитить себя и представителей Нью-вара от возможных посягательств со стороны толпы.

– Ладно, пусть так. – соглашаюсь я. Все равно они в этой сфере давно и знакомы со всеми нюансами намного лучше меня. – Вы сказали, что я буду тренироваться с остальными добровольцами, они присоединились к вам?

– Да, восемь человек согласились, еще трое думают. Так ты согласна вступить в оппозицию? – спрашивает Сорренс.

Куда он так торопится? Я еще задала не все вопросы. Игнорируя его вопрос, задаю свой.

– У вас есть какая-то связь с внешним миром?

– Конечно есть. – кивает Сорренс. – Но там думают, что ты умерла. И я бы предпочел, чтобы так и оставалось.

– Мне и не надо ни с кем связываться. – на душе становится тяжело при этих словах. Там есть по крайней мере два человека, которые мне небезразличны. Вот про них и попробую узнать, раз о себе не могу передать весточку. – Я хочу знать, как Джош?

– С твоим другом все в порядке. – практически сразу отвечает доктор Мартин. – Им занимаются лучшие врачи. Совсем скоро его выпустят из медицинского корпуса, и они с Ланой смогут поселиться в новом большом доме.

Женщина улыбается мне, но я не отвечаю на ее улыбку.

– А разве каждому победителю не положен свой дом? – задаю риторический вопрос. На него не нужен ответ, ведь я его уже знаю.

– Они предпочли жить вместе. – доктор с опаской смотрит на меня, словно ожидает взрыва.

Ее слова больно бьют в сердце. Сейчас я могла бы быть там, но предпочла пожертвовать собой. И мне бы радоваться за друга, он жив, здоров, счастлив, а теперь еще и богат. Вот только радости почему-то нет. И дело вовсе не в зависти или меркантильности, нет. Дело в том, что я понимаю, скорее всего мы больше никогда не увидимся. Да, я буду занята борьбой за равенство между всеми гражданами республики, и это дело сейчас важнее всего, но доживу ли я до счастливого финала? Не знаю. Сейчас я ничего не могу говорить наверняка. Снова завишу от чужих решений.

– Отлично. – наконец говорю совершенно без эмоций. А затем заставляю себя поднять голову и посмотреть прямо в глаза Сорренсу. – А что насчет Жнеца, с которым я проходила Испытание? Он в порядке?