Древо и сталь - Андрей Земляной Страница 9

— Мы победили, Великая Мать?

— Да, милая. — Она кивнула и качнула головой. — Посиди со мной.

Девочка подошла и, не выпуская из рук автомат, присела рядом.

— Дай твою руку. — Нигала осторожно взяла Арну за руку и посмотрела ей в глаза. — А ты знаешь, что вы все, ну я имею в виду воспитанниц — мои дети? — Великая Мать улыбнулась. — У меня была очень удачная мутация, и ее решили закрепить. Конечно, генокод немного улучшили, но основа — все равно моя. — Великая Мать вздохнула и отвела взгляд. — Иногда мне было так тоскливо, что я не ходила с животом, наполненным новой жизнью, и не вставала к вам по ночам, чтобы сменить пеленки. Смотреть, как вы прорастаете из зернышка в прекрасный цветок, который потом даст начало новой жизни…

— Но тогда почему мы так живем? — Арна, потрясенная откровением Великой Матери, казалось, забыла, как дышать.

— Сначала эпидемия унесла всех мужчин, потом на это наложилась наша идеология чистоты… А потом все уже так перемешалось, что сейчас уже не найти концов. И ты знаешь, первые сто лет все было очень хорошо. — Взгляд Нигалы слегка затуманился, словно она воочию видела то, о чем рассказывала. — Ни войн, ни конфликтов. А потом мы словно стали медленно сходить с ума. Ты представляешь, первая Великая Мать умерла своей смертью… — Нигала тихо рассмеялась. — Жили тогда, конечно, поменьше, чем сейчас, но все равно. А я вот… — Она улыбнулась, и только сейчас Арна заметила слезящиеся глаза, чуть сероватую кожу лица и алый ореол вокруг губ.

— Заметила, да? — Длинные ресницы чуть качнулись. — Достали меня все-таки эти твари.

— Где аптечка, я принесу… — Арна рванулась, но была остановлена твердой рукой.

— Сиди. — Нигала улыбнулась. — Это ранарт. Противоядия не существует. Можно было, конечно, лечь в реаниматор, но раз уж пошел такой праздник, прожить полгода в биокамере мне не дадут, так что и дергаться не нужно. Давай я лучше расскажу тебе сказку. — Она вдруг закашлялась и, увидев на руке кровавые капли, покачала головой. — Не расскажу. Нет времени. — Она провела ногтем от горла до живота, раскрывая комбинезон, и стал виден небольшой медальон. — Я знаю, дочка, что это жестоко по отношению к тебе, но я не хочу передавать власть никому из тех, кто сидит в Совете. Но кроме пары сотен свихнувшихся баб у нас еще десять миллиардов сестер, которые работают, учатся и все надеются, что Великая Мать всех защитит. А ты будешь хорошей Великой Матерью, я знаю. Вас ведь готовили и к этому. — Она заглянула в глаза воспитаннице. — Ну как, ты готова?

— Я не знаю… — прошептала Арна.

— Если откажешься, я пойму. Все же эта ноша не по твоему возрасту. Просто вдруг подумала, что это, возможно, шанс все изменить.

Девочка видела, как жизнь быстро покидает Великую Мать, и в каком-то странном порыве коснулась губами ее щеки и обняла.

— Я всё сделаю.

Нигала глубоко вздохнула и, крепко сжав рукой медальон, коротким движением оторвала его от груди, оставив на его месте глубокую кровоточащую ранку.

— Не бойся. Это только отрывать больно. Подвинься ближе. — Она расстегнула на Арне ракорн, рубашку и прижала медальон над солнечным сплетением. — Все. Теперь нирам твой и, кроме тебя, его никто не снимет. Это не только символ верховной власти и симбиот, поддерживающий здоровье, но и единственное средство общения с ин кай. — Она вновь закашлялась, и когда разогнулась, Арна увидела, как кровь струйками стекает от носа и кончиков рта. Речь стала торопливой и сбивчивой, но усилием воли Нигала заставляла себя жить. — Снять нирам ты можешь только сама. Если погибнешь, он умрет вместе с тобой. Кому верить, разберешься сама, но я не доверяла бы никому. Береги сестер и… прости меня, если сможешь.

Глаза ее остекленели, лицо заострилось, и голова упала на плечо.

Как раз в этот момент в кабинет ворвались щитоносные, ведомые какой-то властной женщиной в зеленом ракорне, расшитом золотыми нитями, — официальной одежде члена Высшего Совета.

— Сбежала-таки старая ведьма, — констатировала женщина, бросив взгляд на мертвую Нигалу. — Так, девчонку под арест, трупы убрать и вычистить здесь все до блеска. Я не хочу, чтобы в моем кабинете воняло.

— Вы это о ком сейчас, верховная? — Арна встала, потянув за собой брошенный одним из штурмовиков тяжелый пистолет. — Пнуть мертвеца — невелика честь. Жаль, что Великая Мать уже в зеленых чертогах.

— Заткнись, подстилка. — Глаза верховной словно превратились в два горящих уголька. — С тобой я еще побеседую.

— Не в этой жизни. — Мгновенным движением Арна воткнула ствол в подбородок женщине и нажала на спусковой крючок.

Гидроудар вышиб затылочную кость и обдал потолок кровавой кашей. Только теперь начальница охраны заметила нирам на груди девочки и подняла руку, останавливая своих людей.

— Великая Мать. — Она встала на колено и склонила голову.

— Свою Великую Мать вы предали и потеряли, — отчеканила Арна звонким срывающимся голосом. — Теперь все щитоносные будут называть меня — Великая, пока не вернут утраченную честь.

— Но больше тридцати наших погибли…

— Ваша честь — это ее жизнь, — прошипела Арна, склоняясь к самому лицу начальницы охраны. — А теперь уберите отсюда мусор и подготовьте Великую Мать к погребению. Я лично буду стоять у изголовья.