Доступ к телу - Вероника Мелан Страница 9

«Но ты же вернешься?»

– К-куда?

– Далеко. Прочь от цивилизации.

Я молчала так долго, что внутри стало еще холоднее.

– Но ты же просил о семи «доступах»?

Его улыбка просочилась сквозь полумрак спальни.

– Я пожадничал. Не мог меньше, хотя хотел еще больше.

Дали глоток горячего чая в арктическую стужу. Уже не отогрел.

Если начну расспросы, выдам себя, а не спрашивать уже не могу. Не хочу, чтобы он уезжал, не хочу… Я чувствовала себя девчонкой, которой только что подарили прекрасный кукольный набор, но открыть не позволили. Ответили: увы, упаковка должна остаться целой. Ты только посмотри, запомни, а наслаждаться по-настоящему будет уже кто-то другой.

– Телефон оставишь? – мой вопрос прозвучал тускло и как-то цинично.

– Там нет связи. Северный лес. Я смотрю за территорией и заодно тренирую ребят из охранных предприятий выносливости. Ухожу на три недели.

– Лесовик, значит.

Я не пыталась его обидеть, просто, когда ты расстроен, сарказм становится щитом от уязвимости.

Конечно. Потому «Х» и силен, накачан, брутален. Тренер, значит. Бегает марафоны, стреляет, обучает рукопашному бою. Что там еще?

– Когда едешь?

– Через час.

«Натрахал так много, как мог».

Но ты же вернешься? Почему он не думает о встрече после возвращения? Три недели – это долго, но я чувствовала, что буду ждать. Противно, однако, когда тебя в дальнейшие планы уже не включают.

«Х» изменился. Стал другим. Он был уже не здесь, приготовился одеваться, думать о том, что случится через час-два, вечером. Совсем скоро руки на руле будут лежать, но пассажирское кресло будет пустовать. Дальше другие приключения, другая жизнь – моя отойдет в сторону.

– Как тебя зовут?

– Гранд.

Еще вчера меня порадовал бы факт ответа, а сегодня расстроил. Красивое имя, подходит ему.

«А я Джулиана», – наверное, надо было сказать, но я промолчала, меня никто не спрашивал. Да и вообще, уходить надо первой, не ждать, когда укажут на дверь. То, с какой горечью я отрывалась от вожделенного тела, не передать, и я надеялась, что чувства не проступили на моем лице.

Движения чуть резче, чем требовалось, но мне хотелось поскорее уйти. Я отвыкла себя навязывать, хотя в данном случае очень хотелось. Мне не составило бы труда держать «мину» при любом другом мужчине, но при Гранде моя «маленьковость» разломала защиту. Платье-плащ я застегнула трясущимися пальцами, пояс затянула туго.

– Уходишь?

Как будто не ты только что сказал, что уезжаешь через час.

– Да, мне пора.

Думала, он даже не встанет, почему-то была уверена в этом. Просто позволит выйти, хлопнуть дверью, лишь поморщится на кровати.

Но меня поймали у выхода за руку. Довольно жестко, развернули к себе, прижали к стене; и дохнуло вдруг той самой мужественностью, которую я ощущала полчаса назад.

– Я не пытался тебя обидеть.

Конечно, нет.

А темные глаза стальные, такие, как после склада. На губах привычная полуусмешка; сводящий с ума запах кожи, смешанный с туалетной водой, литые мышцы рук, грудь, как латы легионера. А внизу такой член, что еще пара касаний, и я позволю его в себя вставить, забуду обо всем. И случится тогда без перерыва наш пятый, шестой и седьмой раз. Одного поцелуя хватит.

Нет, не дамся.

– И поэтому ты решил не звонить мне после возвращения?

– Такая красавица, – шепнули мне тихо, но жарко, – за три недели найдет себе кого-нибудь еще.

– Да за кого ты меня считаешь?

– За привлекательную женщину.

– За дуру!

Он не выпускал мои запястья долго. Ничего не говорил, но и хватку не разжимал. Я чувствовала, что еще минута, и я начну плакать, а я очень давно этого не делала. Не перед мужчиной. Тогда я стану тряпкой, размазней, тогда я уже точно начну за него цепляться, попрошу взять меня с собой, но услышу отказ, повторенный несколько раз кряду…

– Хорошей дороги, лесовик.

Я все-таки вырвалась. По лестнице в подъезде сбежала быстро, вспомнила о том, что пакет с новым бельем остался закрыт в машине, горько усмехнулась – он мне не понадобится.

Но все-таки я сфотографировала номер джипа.

Тот, который был сверху, и дублирующий, скрытый под ним. Такие ставят себе либо очень богатые люди, не желающие быть узнанными, либо бандиты, либо узкоспециализированные парни.

Черт его знает, кем именно являлся мой новый знакомый.

«Старый знакомый», – поправила я себя, желая поскорее удалиться с этой улицы, чтобы заказать такси на соседней.

Не просто старый, а уже бывший.

Хотелось орать.