Вы все жжете! Часть 1 - Бронислава Вонсович Страница 9

Я стиснула зубы и глаза все-таки открыла. Кость схватила сразу и быстро поднялась, чтобы убежать, если что вдруг пойдет не так. Но скелет продолжал покоиться, скалясь в отвратительной мертвой улыбке.

— Артефакты у него не из простых… — намекающе протянул призрак.

— Не буду обворовывать трупы! Это недостойно.

Я и кость взяла только по необходимости, и не для себя. Можно сказать, для нужд государства.

— А кроме того, очень опасно, если артефакты рабочие, — согласился Франциск. — А ты поумнее, чем показалась поначалу, огонек.

Комплимент был весьма сомнительный, да и был ли таковым, непонятно, поэтому я промолчала и отошла подальше от останков. Казалось бы, у покойного имелось куда больше шансов обрести призрачное посмертие в монастыре, но поди ж ты — даже Франциска пришлось привязывать насильственно. А этот, наверное, не оставил после себя никаких незавершенных дел — вон каким довольным выглядит. Или скелеты все так улыбаются? На всякий случай сделала еще пару шагов от него: без магии я чувствовала себя совсем незащищенной. Ну так это ненадолго: как только отсюда выйду, первым делом сниму блок.

— Куда теперь? — хрипловато спросила я и прокашлялась.

Призрак молча обогнул меня и поплыл назад по проходу, по которому мы сюда добрались. Я заторопилась за ним, крепко сжимая чужую холодную кость. Не дай Богиня, потеряю — еще одного осмотра скелета не вынесу. Да и нет там еще одной такой же кости.

Франциск остановился перед лесенкой, ведущей к люку, сбоку от которого белел ручкой небольшой рычаг.

— Теперь самый ответственный момент.

— Я думала, самый ответственный уже прошел. Вдруг скелета не оказалось бы на месте или он не захотел бы делиться своей частью?

— Как это не захотел бы? Помогать короне — долг любого гражданина.

— Может, он не был гражданином Шамбора?

— Он был счастлив нам помочь, огонек, давай остановимся на этом? — чуть раздраженно бросил призрак. — Итак, в часовне ничего не трогать. Подошла, открыла ларец, одну кость вытащила, другую — положила. Ларец закрыла, спустилась назад. Ступаешь точно туда, куда указываю. Понятно, огонек?

Я кивнула. Шутки закончились. Часовня наверняка напичкана заклинаниями. Коснись хотя бы одного — набежит толпа, и в лучшем случае опять засунут в келью, а в худшем — обвинят в осквернении и… Не буду об этом думать!

— Если понятно, дергай рычаг. На себя.

И он ввинтился в потолок, совершенно невоспитанно бросив меня наедине с рычагом. А еще король. Бывший. Или нет? Я задумалась, остается ли король королем после смерти, если смерть оказалась вот такой. И если остается, то в случае чего кто главнее: король правящий или король покойный? Вопрос неоднозначный, поскольку у страны должен быть один глава, и никак не призрачный.

— Огонек! — Из потолка высунулась голова. — Не спи. Место, конечно, экранированное от поисков, но уж слишком грязное.

Я очнулась и полезла по лестнице нащупывать рычаг, поскольку голова как появилась, так и скрылась, и темноту больше ничего не разбавляло. Рычаг нащупался быстро, я дернула, он неохотно подался, и плита надо мной с сильным скрежетом отъехала в сторону. Несколько шагов по ступенькам — и я могу уже изнутри рассматривать часовню: здесь хранились множество святынь, к которым допускались лишь очень высокопоставленные лица. Разглядывать долго не получилось.

— За мной, — скомандовал Франциск. — Вперед не забегать. Стой. Наклонись. Ниже. Еще ниже. Голову опусти. Теперь представь, что вверху веревка, которую ни в коем случае нельзя задеть.

Под его командованием я добиралась до нужного ларца с мощами добрый час, устала так, словно отзанималась фехтованием не по своей облегченной программе, а по программе Жана-Филиппа. Позы приходилось принимать самые причудливые и неудобные, но чего только не сделаешь, чтобы тебя не обнаружили раньше времени? Так что, когда я оказалась перед постаментом, облегченно выдохнула:

— Никогда бы не подумала, что в монастыре так много охранок.

— Да их совсем нет, — ухмыльнулся призрак. — Недопустимое легкомыслие в плане безопасности для столь серьезной организации.

— А зачем же я тогда?..

Франциск нагло ухмыльнулся и заявил:

— Огонек, я так давно никем не командовал, что не смог удержаться. К тому же смотреть, как ты выгибаешься, довольно занимательно. Мне, как мужчине, последнее время и глядеть здесь было не на что, сама понимаешь.

Я почувствовала, как становлюсь тем самым огоньком, которым он меня обзывал все это время. И не просто огоньком, а огромным, уничтожающим все на своем пути пламенем. И если на месте призрака было бы что-то материальное, гореть бы ему не перегореть! Какая жалость, что этого Франциска уже убили до меня. Я чуть прикрыла глаза, успокаиваясь.

— Пожалуй, я поторопилась с нежеланием вступать в брак. Антуан такой замечательный и не опускается до глупых шуток.

— Намекаешь, что передумала сбегать? Без меня тебе отсюда не выйти.

И в подтверждение его слов люк в полу начал закрываться. Но я лишь снисходительно улыбнулась.

— Ой, Ваше Величество, и не надо. Где это видано, чтобы короли служили на побегушках у обычных дворян? Я посижу здесь до утра, а потом скажу, что в часовню меня перенесла сама Богиня, доказывая неразумность моего поведения.

— Эй, огонек, это была всего лишь шутка, — забеспокоился Франциск.

— Я уверена, Ваше Величество, что не стоит связываться с личностями, готовыми в любой момент над тобой глупо подшутить. Этак в следующий раз вы меня в шутку забудете в подземном ходе или сдадите страже.

Я опустилась перед постаментом с мощами, не забыв собрать под колени как можно больше ткани с юбки, иначе заболят уже совсем скоро: колени у меня острые, а пол твердый. Руки перед грудью. Смирение на лице. Глаза в небо. Точнее, в расписанный потолок. И как красиво расписанный. Думаю, настоятельнице понравилась бы открывающаяся картина.

— Эй, огонек, это ж ты не всерьез?

До ответа я не снизошла, удачно припомнив начало молитвы за здравие правящей семьи. Была она длинной, так что я понадеялась, что до конца вспоминать не придется, но все же проговаривала медленно и проникновенно.

— Эй, огонек, извини, — выдавил призрак. — Столько лет без развлечений поневоле испортят характер.

Я недовольно фыркнула, но замолчала, показывая, что прислушиваюсь к его словам. На самом деле окончание молитвы, как назло, полностью выветрилось из памяти. Права тетя, когда говорит, что моя голова работает странно: тут помнит, а тут не помнит. Тетя, конечно, все шторы простить не может, а я всего лишь немного вектор перекосила и силы перелила, вот и получилось вместо солнцезащитных свойств солнцепритягательные. Я просто не успела исправить. Так что уверена, все нужное помню прекрасно, а молитвы — предмет совершенно ненужный, поскольку за короля и его семью найдется кому помолиться и без меня.