Боевая элита Империи - Роберт Линн Асприн Страница 9

Моя голова начала пригибаться еще ниже, и я с трудом сдержал себя.

— Поясни.

— Состав двоек для меня очевиден. Думаю, что и для вас. Махз хороший боец и предан мне душой и телом. Мы с ним образуем первую двойку. Вы вполне достойный командир. Мое предыдущее замечание вовсе не умаляет ваши таланты, просто я считаю себя еще достойней. Зур немного медлителен, но его сила с лихвой восполняет недостаток скорости. Вы двое составите вторую группу, и ваши шансы на выживание будут куда выше среднего. — Она снова умолкла.

— А Кор с Ахком? Что ты скажешь о них?

— Кор кровожадна, Ахк — трус. Если они не поубивают друг друга, то их уничтожат враги. Я оставил попытки держать себя в руках.

— И ты претендуешь на роль командира, при том что спокойно предлагаешь уничтожить треть бойцов?

— Рахм, мы оба хорошо понимаем, что маленькая мобильная группа более жизнеспособна, чем плохо подобранная большая команда. -

— А ты хоть представляешь себе, с чем мы можем столкнуться на этой планете, Ссах?! Силы врага исчисляются здесь не отрядами, не подразделениями. У них рои. Рои! И против подобной мощи мы можем выставить шестерых тзенов. Всего шестерых! При этом ты предлагаешь раздробить отряд? Раздробить, да еще и сократить число бойцов! — Я уже овладел собой и постарался говорить менее агрессивно, хотя это плохо мне удалось. — Я отвергаю твое предложение, Ссах. Считаю, что мы должны оставаться все вместе, сохранив максимум Воинов и огневой мощи. Чтобы ты поняла, в каком мы отчаянном положении, скажу, что даже тебя считаю полезной.

— Что ж, если вы так считаете…

— Я не считаю, я приказываю! Ссах встала.

— Если вы не имеете больше вопросов…

— Имею! Перечисли, что есть в твоем арсенале!

— У меня, разумеется, есть кое-что — полдюжины пружинных дротиков, два широких клинка, длинный нож и, конечно, дуэльные палицы.

— Что ты согласна отдать на нужды отряда?

— Ничего. Ни я, ни Махз. Мы не позволим пользоваться нашим оружием посторонним. Мы сами отбирали его для себя. И надеюсь, у всех остальных достанет ума не сделать подобной глупости.

— Это твое право. И если ты так решила… У меня все. Если и у тебя все, позови Зура.

Ссах было двинулась, чтобы уйти, но обернулась.

— Командир! Я забыла назвать кое-что. — Ее глаза холодно смотрели на меня. — У меня еще бластер с полным зарядом, точно такой же, какой использовал Зур, когда делал лаз.

Вот такие дела. Теперь Ссах с ее полным бластером и Махзом впридачу охраняет пещеру и флаеры, а я со своей жалкой четвертой частью заряда сижу на дереве, прикрывая засаду.

Неожиданно на поляне, в сотне метров, что-то мелькнуло. Попрыгунчик! Он выполз из кустов на открытое место, постоял в нерешительности две-три секунды, потом сделал огромный прыжок по направлению к нам и снова остановился.

Я внимательно рассматривал его. Экземпляр был сравнительно невелик, всего метра два в длину. Возможно, это совсем молодой попрыгунчик. Неплохо. В таком случае наружный скелет у него мягче и уязвимей, чем у взрослой особи.

Он сделал еще один прыжок и снова замер. Или охотится, или больной и слабый.

Мы наблюдали за ними почти целый месяц, но меня все еще завораживал кошмарный, смертоносный вид попрыгунчиков. Задние ноги у них раза в два длиннее остальных четырех, что позволяет совершать очень длинные и высокие прыжки. Средняя пара ног поддерживает тело при ходьбе, а передние ноги… передние ноги приводят в содрогание. Они трансформировались в жуткое подобие клешней, покрытых зазубринами с внутренней стороны и двигающихся с молниеносной быстротой. Мы не знали, ядовиты ли они. Это, в частности, мы и намеревались выяснить в самое ближайшее время. По всей видимости, клешни были предназначены для того, чтобы хватать жертву и отправлять ее в чудовищные челюсти. Челюсти попрыгунчика представляли собой огромные клещи, невероятно острые и тоже покрытые зазубринами, раза в три большими, чем на передних ногах. Однажды мне довелось видеть, как попрыгунчик растерзал какую— то теплокровную тварь, буквально перекусив ее пополам. Я даже не успел понять, отчего она умерла — от яда или нет. Жертва слишком скоро испустила дух, чтобы мы могли определить, что стало причиной ее смерти. Однако очень скоро мы сможем это узнать. Зур жаждет получить экземпляр для исследования, и мы добудем его.

Попрыгунчик снова двинулся вперед. Он явно направлялся к реке, а потому не мог миновать засады. Я оторвал от него взгляд и внимательно оглядел луг. Других попрыгунчиков поблизости не было.

Тогда я просигналил ждавшим в засаде товарищам:

— Боевая готовность!

Ни малейшего движения. Но я знал, что они готовятся к бою. Длительная неподвижность сковывает суставы. Так что сейчас бойцы осторожно напрягают и расслабляют мышцы, восстанавливая кровообращение, чтобы атаковать без промедления.

Попрыгунчик был по-прежнему один. Это подтверждало наши догадки и опровергало принятую в Империи теорию. Как рассказывал Зур, Ученые знали о существовании попрыгунчиков— одиночек, однако были склонны считать их разведчиками, собирающими информацию для колонии. Мы же, основываясь на длительном и непосредственном наблюдении, полагали, что все попрыгунчики — охотники-одиночки и не живут колониями.

Попрыгунчик был уже совсем рядом. Теперь он двигался в своей обычной манере — не торопясь и забавно переваливаясь с боку на бок.

— Приготовиться! — снова просигналил я, еще раз оглядывая пространство. По-прежнему пусто. Попрыгунчик прошествовал прямо подо мной и вышел на берег реки.

— Вперед!

Ахк выскочил справа от попрыгунчика, словно из-под земли. Он завел руку за спину, пружинный дротик раскрылся, из рукояти выдвинулись две половинки и с лязганьем сомкнулись. Увидев его, попрыгунчик оцепенел, не зная, бежать или нападать. Потом он заметил Кор и Зура, появившихся из засады слева, и решился. Он напряг свои мощные задние ноги для отчаянного прыжка, но было поздно.

Ахк сделал резкое движение вперед, копье вылетело из его руки, пробив попрыгунчика насквозь и пригвоздив его к земле. В воздухе разнесся пронзительный долгий визг. Я быстро оглядел поле. Никого.

Я хотел приказать прикончить чудовище, но этого не потребовалось.

Зур шагнул к пригвожденному попрыгунчику, замер, приноровляясь к движениям неистово дергающихся конечностей, затем поднял клинок. Он прыгнул с проворством, удивительным для его крупного тела, и, уклонившись от лязгающих челюстей, со всей силой ударил, тут же нырнул под одну из покрытых зазубринами клешней и, перекатившись, вскочил, снова готовый к бою.

Это было проделано почти Рефлекторно, однако защищаться ему не пришлось. Удар раскроил попрыгунчику голову. Тот был уже мертв, хотя клешни его упрямо продолжали подергиваться, ища обидчика. Однако теперь конвульсии были хаотичными и не представляли опасности. Но, что важнее, попрыгунчик уже не кричал.