Самый сердитый гном - Денис Юрин Страница 9

Толстая дубленая кожа тентов была способна выдержать удар острых когтей и надежно защищала груз от случайного попадания на него брызг ядовитой, способной разъесть металл слюны хищников.

Обработка груза шла медленно и вяло. На подготовку каждой телеги требовалось несколько часов и усилия двух-трех десятков гномов. После обтяжки повозки тент закреплялся дополнительными стальными тросами и тонкими полосками железа, протянутыми сверху повозки и под ее днищем. Только потом поверх конструкции, походившей со стороны на огромного общипанного дикобраза, наносилось несколько толстых слоев смолы. Промазка прекращалась только после того, как новая порция черного вещества уже не могла удержаться на покатой, гладкой поверхности телеги и начинала стекать вниз ручейками черной, тягучей жидкости.

Бывали случаи, когда на подготовку повозок уходило несколько смен, но в этот раз работа шла достаточно быстро. Прошлый поход был удачным, и отряд потерял всего нескольких бойцов, которых Гильдия по настоянию Карла заменила не зелеными новичками, а опытными караванщиками из ветеранского резерва и со смежных, «проблемных» маршрутов. Лишь для троих этот поход был первым…

– Гифер, ну куда ты полез?! – кричал на новобранца с ног до головы перепачканный в смоле Зигер. – Чего тебе у повозки надо? А ну, пшел прочь!

– Я подсобить хочу.

– Без тебя, сопляка, как-нибудь справимся. Иди доспехи свои промазывай!

– Я уже все подготовил.

– Дааа?! – с издевкой протянул Зигер, окидывая Гифера то ля презрительным, то ли насмешливым взглядом. – А сапоги за тебя кто обрабатывать будет, я или, быть может, сам Карл?!

– Как, их тоже надо?! – искренне удивился солдат, имеющий на своем счету уже несколько походов, но впервые попавший на «проблемный» маршрут.

– Нет, не надо… – перешел на гнусавый крик Зигер, оправдывая свое прозвище «Скрипун», – твои сапожищи так изнутри пропахли, что их любая тварь укусить побрезгует. А ну, давай живо отсюда!

Новичок не стал спорить и отвечать встречной дерзостью на обидные слова. Он всего несколько дней был в отряде, но уже усвоил две прописные истины: к обработке доспехов нужно относиться серьезно и не следует обращать внимание на грубости Скрипуна.

И вот приготовления были наконец-то завершены. Не дожидаясь, пока высохнет смола на последней из телег, гномы начали разбирать лагерь. Провизия, палатки и прочее походное имущество были аккуратно сложены в три саркана – огромные, обшитые броней телеги с двумя рядами вертикальных бойниц, пугающие непосвященных в искусство перевозки товаров пограничников своим грозным, неприступным видом.

Естественно, основным назначением крепостей на колесах была не перевозка походного инвентаря, а защита отряда в случае нападения многочисленного стада хищников или банды пещерных разбойников, умело пользующихся не только оружием ближнего боя, но и, как правило, отлично стрелявших из луков и пращей. В связи с увеличением численности конвойных отрядов открытые нападения случались все реже и реже. Избегая прямых столкновений, разбойники постоянно придумывали различные хитрости и уловки, устраивали на маршруте многочисленные засады, чтобы измотать караванщиков в мелких стычках и нанести как можно больший урон конвою перед столкновением с основной частью притаившейся на маршруте банды.

Удобно расположившись в надежных укрытиях на вер шинах скал, бандиты могли ждать конвой десятками смен, неторопливо пристреливая позиции и подготавливая об валы. Если отряд попался в засаду, то идти на прямой штурм было бесполезно. Медленно карабкающиеся по отвесным склонам солдаты – отличные мишени для стрел и камней. Укрыться за телегами обычно не удавалось, бандиты размещали позиции по обеим сторонам пещеры и держали караванщиков под перекрестным огнем. Единственной возможностью отряда избежать больших потерь было быстро укрыться в сарканах и вступить в длительную, порой многочасовую перестрелку.

Бронированные телеги были необходимы как воздух, без них потери могли быть куда больше, не говоря уже о том, что некоторые отряды вообще не достигли бы заветного пункта назначения.

После того как телеги были выстроены в походную колонну, а последний мешок зерна уложен в саркан, гномы принялись облачаться в доспехи.

Обитатели пограничной заставы наблюдали за сборами не впервой, но, по-видимому, так и не смогли привыкнуть к этому захватывающему дух зрелищу. Вокруг отряда моментально собралась толпа любопытствующих зевак. Обычные гномы, такие же, как и они, на глазах превращались в загадочных черных существ, покрытых липкой массой и блестящей слизью. Эффект таинственности действа усиливали непропорционально большие конусовидные шлемы, на которых не было даже видно прорезей для глаз.

Конечно же, прорези были. Хоть гномы и жили многие столетия в темноте пещер, но доверять только слуху и обонянию, как большинство представителей местной фауны, они не могли. Щели шлемов были настолько узкими, что терялись на фоне блеска брони, и их не смог бы различить на расстоянии нескольких шагов даже самый зоркий стрелок. К тому же поверх прорезей закреплялись тонкие матовые пластины из небьющегося стекла, предохранявшие глаза от попадания ядовитых брызг.

Солдаты закончили экипировку и заняли свои места. Перед первой телегой построился авангард: тридцать гномов, вооруженных большими щитами и длинными копьями с зазубренными наконечниками. Десять гномов встали за спиной командира. Это была его личная охрана и одновременно посыльные, которым предстояло в ближайшее время не только защищать командира в бою, но и выполнять во время похода его мелкие поручения, постоянно бегая от головы колонны к хвосту и обратно. В последнюю очередь к колонне примкнул арьергард. Сарканы разместили в соответствии с инструкцией, то есть в разных частях колонны. Первый находился между второй и третьей телегами, в непосредственной близости от командира и его «штаба», второй должен был следовать в середине, а третий – замыкать походный строй.

Протрубил рог, забили дробь барабаны, и массивные створки пограничных врат медленно, с заунывным скрипом расползлись в разные стороны. Долгожданный момент прощания наступил. Не было ни парадных речей, ни помпезных фанфар. Только суровые взгляды и тихие чертыхания провожали в путь уходивший в кромешную темноту отряд. Особенно усердствовали в злословии и в смачных плевках пограничники, только что выписавшиеся из лазарета. Душевные пожелания: «Чтоб ты сдох, паразит!» или «Раздери тебя троглодит!» были адресованы не столько отряду в целом, сколько уже известному всем на заставе хауптмейстеру Зингершульцо, затерявшемуся где-то среди безликой толпы одинаковых черных фигур.