Невезучая попаданка, или Цветок для дракона - Оксана Чекменёва Страница 9

— Я не знаю, — покачал головой капитан. — Он из другого мира — может, там все такие?

— Мне странно, что он дожидался, пока его едва не убьют, прежде чем уничтожить врагов. Почему не сразу? — продолжал недоумевать лейтенант.

— Кажется, я знаю, — раздался ещё один голос. Говорил тот из магов, кто тоже держал в руке огненный шар, но, в отличие от Γрэдира, кидать его в меня не спешил. Сейчас шара в его руке уже не было, и смотрел он на меня, в отличие от остальных, не подозрительно, а словно бы восхищённо. С чего вдруг?

— Знаешь? — раздалось сразу несколько удивлённых голосов.

— Мне в детстве бабушка сказку рассказывала, — начал маг. Кто-то насмешливо фыркнул, но капитан поднял руку, безмолвно веля весельчаку заткнуться, потом ободряюще кивнул говорившему, продолжай, мол. — В общем, там были такие существа, они сами магией не обладали, но если на них пытались магией воздействовать — они могли ею пользоваться.

— Зеркальщики, — кивнул лейтенант Азерк. — Я тоже о них слышал. Но это же миф. Легенда, не более. В нашем мире таких существ просто нет.

— В нашем мире, — повторил капитан. — А парнишка откуда?

— Но почему он тянул до последнего? — продолжал сомневаться лейтенант.

— Кажется, я знаю, — мой сосед, убравший обгоревший рукав Грэдира, что-то делал с его рукой. Судя по всему, что я прежде читала в фэнтези — лечил. — Я тоже слышал о зеркальщиках, и хотя сказки — не самый достоверный источник информации, но я помню, что магия должна быть направлена именно на них. А Оллон до последнего прикрывал нас щитом. И лишь когда потерял сознание — мрак стал угрожать Габриелю. Думаю, именно в тот момент он его и отзеркалил.

— А ты что скажешь, Γабриель? — это уже ко мне вопрос от капитана. — Ты зеркальщик?

— Я не знал, что нас так называют, — в растерянности пожала плечами. Собственно, о том, что об этой особенности знает кто-то вне семьи, я тоже не подозревала. — Но в моей семье есть такая способность — отражать чужой дар, направленный во вред. Просто у нас это редко случается, только с парой моих родственников было, я и забыл об этом совсем.

— То есть, магия в вашем мире всё же есть? — уточнил капитан.

— Нет, только иногда у кого-нибудь дар появляется.

— Например? — заинтересовался врач, ну, я решила, что врач, прервав лечение руки психа Грэдира.

— Ну, один мой дядя может чувствовать, у кого что болит, а другой может прикосновением боль снимать. Но лечить они оба не могут. То есть, могут, но не с помощью дара, а знаниями и умением.

— А ещё? — спросил кто-то из толпы.

— Ещё? — я потихоньку расслаблялась и уже не жалась к бревну, села поудобнее. Хотя смотреть на окружающих снизу вверх было не очень удобно. — Ещё мой папа может находить золото по запаху на очень большом расстоянии. И ещё я знаю того, кто мысли читает, и ту, кто видит будущее. Но они мне не кровные, просто через брак родня.

— А у тебя весьма одарённая семейка, — капитан присел на корточки, видимо, заметил, что мне неудобно задирать голову.

— Ну… Это как сказать. Семья у меня очень большая, а дар есть только у некоторых. А у людей — ещё реже встречается, может, один одарённый на миллион.

— У людей? — уточнил Лорни.

— Я же говорил, что нечистокровный человек. И все одарённые родственники с отцовской стороны — с той, где оборотни.

— А с материнской?

— А там все — зеркальщики, — я пожала плечами. — Только я забыл об этом, говорю же, бесполезный дар, как зонтик в пустыне. Да и потом, я думал, что он тоже исчез.

— Тоже? — лейтенант присел рядом.

— У меня были ещё… способности. Они все исчезли, когда я сюда попал. Я думал, что стал обычным человеком, а оказалось — что-то всё же сохранилось.

— И какие же у тебя были способности? — снова капитан.

— Разные. Я был очень быстрым и сильным. Зрение было острее, слух, обоняние. И я был намного твёрже.

— Сильным — верю, — хмыкнул Лорни. — Теперь хотя бы понятно, как ты свой мешок тащить мог. Но что значит «твёрже»?

— Ну, шкура у меня была крепче. Чтобы пораниться, мне нужно было постараться. И уж точно какая-то щепка не смогла бы проткнуть мне кожу.

И я продемонстрировала окружающим свою раненую руку. Они с любопытством уставились на неё, потом, вопросительно, на меня. Опустив глаза, я с удивлением уставилась на свою окровавленную, но совершенно невредимую руку.