Иоганн Кабал, детектив - Джонатан Л. Говард Страница 9

Кабал повернулся на звук. Он вытащил карманные часы и внимательно посмотрел на циферблат.

– Что, кулинарные предпочтения императора уже изменились? – спросил он вежливо. – Испытательная партия двести девяносто пять всегда была ненадежной.

– Вы знали, что это случится? – граф Марша́л слегка расслабился. Происходящее за пределами обеденной залы подождет. Он мог сделать небольшую паузу, взвесить все, убить Кабала.

– Двести девяносто пятая дает потрясающий результат. Вплоть до сегодняшнего дня все подопытные превращались в маниакальных каннибалов. Хотя я рассчитывал на несколько дополнительных минут. Есть жертвы?

– Лейтенант Карштец.

– Значит, никаких потерь.

– Совершенно никаких. – Марша́л вытащил пистолет. – Что мне с вами делать, герр Кабал?

– Похоже, вы уже определились. – Иоганн Кабал устроил саквояж и трость на краю длинного обеденного стола, снял и свернул пиджак, положив к остальным предметам. Затем расстегнул манжеты и закатал рукава.

Марша́л с любопытством наблюдал за ним.

– А вы приняли новость очень даже спокойно.

– Отнюдь, – отвечал Кабал. Он поднял трость, повернул набалдашник и извлек острый, словно бритва, клинок длиной в три фута. На глазах у изумленного Марша́ла некромант опустил трость поверх пиджака и отсалютовал графу шпагой.

Марша́л засмеялся.

– Вы это серьезно, Кабал? Вызываете меня на дуэль?

– Я очень уважаю традицию, согласно которой должен ударить вас перчаткой по лицу, но боюсь, вы застрелите меня прежде, чем я подойду. – Кабал внимательно изучил свою стойку и слегка поправил расположение стоп. – Прошу прощения, я давно не практиковался.

– Не дурите, Кабал, и не держите меня за дурака. Зачем мне тратить на вас время? – он поднял пистолет. – Вы не заслуживаете шанса.

Кабал описал кончиком шпаги круг.

– Секста. Кварта. Септима. Октава ^[6]. Дело не в шансах, граф. По крайней мере, не с вашей позиции. Вы мелкий жалкий человечек. Вы можете меня застрелить. И велика вероятность, что вы именно так и поступите. А затем плюнете на мой труп и уйдете. Ну а через неделю-другую ситуация за этими стенами ухудшится настолько, что контроль за гражданами, на которых вы не сумели произвести впечатление, будет занимать все ваше время. Вы проклянете меня и еще десять раз пожелаете мне смерти. Но, по правде, граф, вы меня не убьете и единожды. И это будет невыносимо глодать вас.

– Так теперь вы знаток человеческой природы? – Граф взвел курок. – Вы умрете, и произойдет это от моей руки. Не заблуждайтесь.

– Нет, граф. Не вы меня убьете. Это сделают несколько грамм свинца – вы же будете стоять на другой стороне огромной залы в абсолютной безопасности, исполненный самодовольства. Меня убьет пистолет. Увы, вы этого удовольствия не получите. Вы солдат, граф, тут сомневаться не приходится. Я также считал вас воином. Но ошибся. Боевые искусства значат для вас не больше, чем для призванного служить крестьянина, которому сунули пистолет в руку.

– Вам не удастся спровоцировать меня, Кабал. Я уже вышел из того возраста.

– Солдафон и пьяница.

– Потерять чувство собственного достоинства в последние секунды жизни – какой позор.

– Артиллерист.

Лицо Марша́ла напряглось от гнева.

– Как вы меня только что назвали?

– Артиллеристом. Отсиживаетесь за линией фронта. Там, где безопасно. – Кабал опустил клинок и указал на пистолет. – Стрелок.

Марша́л прекрасно понимал, что лишать себя огромного преимущества ради незначительного – самый настоящий идиотизм. Сумасбродство. Но есть оскорбления, которые кавалерист снести не может. Марша́л уже видел, как на лице Кабала возникает выражение смертельного испуга и удивления, когда сердце его пронзает сабля. Больше всего на свете он жаждал почувствовать, как клинок царапает о ребра, пока граф проворачивает его в груди ненавистного некроманта. Эта мысль будет греть его в тяжелые времена, которые маячили на горизонте. Гнев всецело завладел им, превратившись в холодную решительную ярость. Точными движениями он открыл барабан и вытащил патроны. Ударяясь об пол, они резко подскакивали, оглашая эхом зал. Затем граф отшвырнул пистолет и рванул саблю из ножен.

– Что это у тебя там, Кабал? Лист фольги? Рапира? Игрушечный меч? Вот оружие настоящего мужчины. – Его клинок описал в воздухе восьмерку. Граф ударил кулаком по бедру и пошел в наступление. – En garde. К бою.

Шпага Кабала взмыла в четвертую позицию.

– Всегда готов, Марша́л. – Он наблюдал за тем, как граф приближается. – Уверены, что готовы к дуэли? В молодости я почти год фехтовал. И довольно сносно.

– Только вот не надо этого покровительственного тона, Кабал.

– Я просто прикидываю, какого мастерства может достигнуть человек, рубя безоружное мужичье прямо с лошади.

Марша́л остановился за миг до того, как клинки скрестились.

– Это вам не женская сабелька, изготовленная итальянцами. Настоящее оружие, которое действительно убивает, и я с радостью порублю вас на куски, Кабал.

Кабал не успел ответить – Марша́л атаковал, и ему пришлось отступать под яростным натиском противника. Марша́л обладал недюжинной мощью – он был куда сильнее Кабала: от града ударов, обрушившихся на рапиру, летели искры. Вибрация отдавалась в запястье, которое такими темпами скоро должно было онеметь. Если он проживет столько времени.

Кабал прикидывал свои возможности. Марша́л не был спортсменом, он сражался насмерть, намереваясь быстро расправиться с Кабалом. Тяжелой кавалерийской сабле это было вполне под силу. К счастью, шпага Кабала создавалась для реального боя и была не такой уж хрупкой. Однако у него уже почти не оставалось места для отступления. Чтобы остановить ужасный град стальных ударов, ему нужно было, чтобы Марша́л задумался. Слабенький ложный выпад, затем быстрый шаг назад, чтобы получить пространство для контратаки и перестроиться, – в итоге Кабал сумел оцарапать Марша́лу запястье. Застав противника врасплох, он обежал вокруг стола, увеличив дистанцию между собой и противником.

Граф за ним не последовал – он остановился, поддернул манжет и проверил запястье.

– Первая кровь, граф Марша́л? – крикнул Кабал, вновь занимая оборонительную позицию.

– Туше, герр Кабал. Царапина, – отвечал тот, и Кабал видел, что граф не преуменьшает. – Я вас недооценил в очередной раз. – Он отсалютовал, и кривая ухмылка исчезла с его лица. – Но теперь я знаю, каков вы в деле.

– Правда? Расскажите мне, граф, где вы учились фехтовать? На заочных курсах?

Марша́л ничего не ответил, но вновь принялся наступать, лицо его потемнело, словно грозовое облако. На этот раз он не стал полагаться на одну лишь физическую силу, как во время первой атаки. Кабал подозревал, что дело тут вовсе не в том, что граф не восстановил силы. Он не сомневался, что если Марша́л сочтет подобную тактику выгодной, то снова ее применит.