Степанида и 7 женихов - Наташа Шкот Страница 9

«Любовь не пожар, а загорится — не потушишь»

«Обормоты» в лице Степаниды побелели от страха. Голос был громоподобный. И зловещий. И грозный. Захотелось убежать и спрятаться.

— Че замерла? — подала голос Лукерья, — иди, отворяй!

— Не пойду я, — прошептала Степанида, — вдруг бандит какой?

— Та тьфу на тебя! Конопатка никакова бандюка не подпустит! Жoних очередной, не иначе! Иш, кой решительный!

В дверь снова заколотили:

— Я знаю, что вы здесь!

Степанида медленно спустилась и, как была босиком да в огромном халате на цыпочках прокралась к двери. Страшно было, до чертиков. Казалось, откроет дверь, а там — головорез лысый и с пистолетом.

Тихонечко дверь приоткрыла и выглянула. Но нет, ошибалась. Красавец на пороге стоял, писанный! Брючный костюм с иголочки, причесочка прилизана. Глаза — сапфиры, нос ровный, губы пухлые! На Алена Делона в молодости похож.

Увидел он, что дверь приоткрылась, ногу в туфле лакированном в щель просунул и на себя потянул. Резко, со всей силы! Степка так за дверью следом и полетела. Об порог спотыкнулась, сделала кувырок и свалилась на спину прямо под родным порогом. Из груди вылетел воздух с характерным «Хряк!» и острая боль пронзила пятую точку.

А боль для Степаниды была плохим советчиком. Вот всегда, с детства. Так-то она терпеливая. Добрая. Трусливая даже. До первой боли. А причинит кто — прячьтесь все! Горячий норов прорывался наружу, как после сорванного стоп-крана. В общем попал мужик. Пока Степка пришла в себя, успела подбить гостю глаз, порвать пиджак и основательно растрепать прилизанную причесочку.

А как пришла в себя — обомлела и перепугалась. Мужик-то явно не из простых. Костюм стоил ее годовую зарплату, если не больше, а на улице, возле забора, обнаружилась золотого цвета шикарнейшая иномарка, не известной модели. Но не это самое главное. В паре шагов у крыльца застыли два мордоворота, явно из охраны.

«Суженый и на печи найдет»

Стоят Степка с мужиком на пороге Дома и в глаза друг другу смотрят, оторваться не могут. Она — лохматая, с размазанной косметикой, в огромном халате и босиком. А он — с начавшим заплывать глазом, в пиджаке без воротника, на голове «гнездо». Стоят и друг другу улыбаются.

«Блин! Точно жених!» С облегчением и ужасом подумала Степка. С облегчением, потому что если жених — бить не будет, а с ужасом — значит все, страсть проклятущая в голову ударит. И это была ее последняя здравая мысль…

Волна желания, от кончиков замерзших пальцев и до самой лохматой головы окутала ее тело. Воздух вылетел из легких, ладони взмокли, а ноги подкосились, словно кто под коленки ударил. Она застонала даже, так поцелуев захотелось.

Олигарх (а кто еще?) сделал на встречу женщине шаг и на колени бахнулся, за ноги обнял, удерживая от падения и прошептал благоговейно:

— Нашел… моя…

Таким образом зрительный контакт был разорван и Степаниде удалось вздохнуть.

— Воды… — пролепетала она, — воды, студеной…

Олигарх-красавец, как по команде на ноги вскочил, в дом пулей влетел и не успела Степка очухаться, как с кружкой назад вернулся. «Спасибо, Лукерья!» одними губами поблагодарила охоронницу и залпом воду выпила.

— Фуф! Отпустило! Спасибо большое! — сказала, глазки в пол опустив, — Вы простите пожалуйста, что набросилась, — начала она.

— Амазонка! — восторженно перебил ее мужчина, — всю жизнь искал! Моя! — на руки хвать, неполные восемьдесят килограммов и в дом, как пушинку понес.

Степаниде бы воспротивиться, остановить нахала, накричать. Да вот только ее первый раз на руках несли! И ни кто-нибудь! А олигарх модельной наружности! Вот и дала слабину, прибалдела, за шею ухватилась, голову на плечо положила и утонула в счастье.

Откуда Олигарх узнал где спальня, не понятно, видимо нюх у них на места придавания страсти, но отнес ее аккурат в дедову опочивальню. И единственное, что спасло Степкину честь, так то, что кровать оказалась высоковата.

Пока Олигарх в замешательстве обдумывал, как туда запрыгнуть с нелегкой ношей, на помощь подоспела Лукерья. А может быть Егорыч? В общем окатили голубков, низменными желаниями объятых, студеной водичкой с головы до ног!

Степанида испуганно от объятий освободилась, глаза руками закрыла и застыла, не зная, что сейчас будет. Олигарх молчал. Потом откашлялся. Хмыкнул. А потом пробормотал:

— Простите! Не понимаю, что на меня нашло… — Степа сквозь растопыренные пальцы на него смотрела и не дышала, — позвольте исправить положение и пригласить на свидание? Вы же не замужем? — до чего вид у него был забавный. Мокрый, одежда обвисла, волосы сосульками к лицу прилипли. А он все равно ей самым прекрасным кажется. Руки у него такие сильные…