Брачный реванш - Анна Пожарская Страница 9

— А почему вы сбежали? — поинтересовался один из «одинаковых».

Леката почувствовала, как кровь приливает к лицу. Показалось вдруг, что она преступник, пойманный с поличным. Облизнула губы и нахмурилась, стараясь припомнить происходившее тогда в точности.

— Согласно брачному контракту, мой супруг получает доступ к приданому после рождения первенца. Без детей ему ничего не положено. Когда я шла в спальню, я услышала разговор моего мужа и его отца, — Леката остановилась набрать воздуха. «Одинаковые» уставились выжидательно. Прикрыла глаза, предвкушая грядущий позор. Страшно было сознаваться, что она оказалась недостаточно хороша собой даже для такого, как ее муж. За спиной бухнула дверь, кто-то еще вошел в зал. Она запретила себе оборачиваться, впилась взглядом в Изотия и продолжила рассказ. — Мой супруг говорил, что хоть я и страшна, как чумная лягушка, но ради моих деньжищ можно взять себя в руки и трахнуть пару раз. Я испугалась, что после он захочет избавиться от меня. Убить или отнять ребенка. Мне было шестнадцать, я была всего лишь маленькой беззащитной сиротой, которую дядя подарил другу в придачу к деньгам. Я поступила единственным возможным образом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Леката остановилась: язык прилип к небу и пересохло в горле. Тяжело сглотнула и подытожила.

— Мне нечего добавить. Мы не консумировали брак, и я требую признать его недействительным.

Посмотрела на мужчин у окна с совершенно ясным желанием спросить с супруга за давнюю обиду. Но те лишь опускали глаза.

— У вас, господин Ларой, есть возражения? — поинтересовался Изотий, глядя куда-то в дальний конец зала.

Леката обернулась и застыла с открытым ртом. Смяла в руках сумочку так, будто хотела открутить ей несуществующую голову.

— Я не лучший муж, — согласился стоящий почти у дверей Максис. — Но брак наш консумирован. Я был с этой женщиной.

— Это ложь, — не дожидаясь, пока ее спросят, возразила Леката. Раз уж села за стол с жуликами, блефовать надо было до конца.

— В прошении вы указали, — не дал ей договорить все тот же «одинаковый», — что имеете неоспоримые доказательства недействительности вашего брака. Вы готовы их предъявить?

Захотелось разреветься, как в детстве, когда ничего не получалось и надо было позвать на помощь взрослых.

— Нет, — еле слышно ответила Леката. Усмехнулась и повторила уже громче: — Не готова.

«Одинаковый» переглянулся с Изотием и покачал головой. Принц снова лучезарно улыбнулся.

— Госпожа Ларой, мы сочли основания для признания вашего брака недействительным недостаточными, поэтому в удовлетворении вашего прошения мы отказываем. Но вы можете просить развода, если ваша семейная жизнь вас не устраивает. Мы рассмотрим и это дело. Только впредь собирайте доказательства тщательнее, чтобы не тратить наше время зря.

— Всенепременно, ваше высочество. Прошу меня простить, мне что-то дурно, — Леката поклонилась и бодрым шагом направилась на выход.

Максис схватил ее за руку, но Леката высвободилась и, прошипев ему что-то, отдаленно напоминающее «лапы убери», вышла за дверь. Наместник хотел догнать супругу, но Изотий остановил его, зазывая в отдельный кабинет для разговора.

— Ты знал? — первое, что спросил Максис, едва дверь закрылась, и они с Изотием остались одни.

— Она отдала прошение сразу после подписания контракта, я, когда прочел, чуть дар речи не потерял, — поведал принц, разглаживая руками разложенные на столе карты подвластной собеседнику местности. — Отец ждал Лекату в следующем году, когда ей можно будет затребовать наследство, а она нарисовалась сейчас. Не сказал сразу, боялся, ты спугнешь нашу птичку. А у нее было десять дней, отпущенных гильдией на расторжение контракта без неустоек. Сбежала бы снова. Пришлось положиться на пари, — похлопал наместника по плечу и ухмыльнулся. — Старый павиан, еще можешь растрясти курятник, когда нужно…

— Да… — Максис покачал головой. — Что с ней делать теперь?

Знал, что когда-нибудь его супруга, дочь Элиора Сотхаса, опаснейшего врага короны, появится на горизонте. Догадывался, что должен будет сотворить… Но сейчас, когда настало время действовать, отчего-то засомневался.

— Пока ничего, — махнул рукой Изотий. — Займи жену работой, домом, собой, наконец. Хочешь, совсем не выпускай на улицу, лишь бы ее не нашли сторонники Элиора. Думаю, дочь Сотхаса многие поддержат, поэтому чем дальше она от политики, тем лучше. Все ясно?

— Как день, — бодро отрапортовал Максис.

— Отлично! — констатировал принц. — А теперь к делу, — кивнул в сторону карты: — Покажи, где ты видел тварей.

Наместник склонился над столом. О жене будет думать потом, сейчас есть дела поважнее.

Леката почти бегом выскочила из ратуши. Остановилась отдышаться только на крыльце, хвала вратам, за ней никто не последовал. Хотелось разреветься, но прилюдно разнюниваться не пристало, и она послушно дождалась своей кареты. Кучер открыл дверцу, Леката шагнула и промахнулась ногой мимо ступеньки. Упала бы, но слуга подхватил ее под руку. Она неловко улыбнулась и, пробормотав: «Все хорошо», со второй попытки одолела ступеньки. Руки тряслись, тело от волнения било мелкой дрожью. В карете оказалось холодно, душно и просто невыносимо.

Лаката забилась в угол и мученически прикрыла глаза. С разводом все, конечно, закончилось хуже некуда, но зато прояснилось, как поступить с ребенком в случае беременности. Даже если ей, Лекате, придется сдохнуть от отвара знахарки вместе с плодом, это будет лучше, чем подарить мужу свое состояние, а королю дать надежду на вечное процветание. Обойдутся. Правление Русовуса ничего хорошего ее семье не принесло, чего ради дочь Элиора Сотхаса должно заботить будущее Земель Привратников?

Покачала головой и приоткрыла окно. Свежий воздух немного успокоил. Если Русовус не разделался с ней до сих пор, значит, или верит в пророчество, или боится испортить отношения с Южным Пределом. И то, и другое на руку, дает надежду на спокойное будущее, осталось только избавиться от мужа, поставить на место дядю, а там продать все, кроме родового имения, и отчалить в Южный Предел. Лучше уж гильдии, чем творящееся здесь безобразие.

Закрыла окно, плотнее укуталась в плащ и сама не заметила, как заснула. Снился отец. Стоя у щедро освещенного солнцем окна, он улыбался и рассказывал о самках пушистого паука, что съедают благоверных сразу после спаривания. Проснулась со странной мыслью, что спаривание у нее уже было, и сейчас самое время пообедать.