Левая Рука Бога - Пол Хофман Страница 81

— Кто там?

— Это Кейл, открой.

Дверь была не заперта, и на пороге появилась испуганная Риба; отстранив ее, в холл вышла сама Арбелла.

— Что происходит?

— Я не знаю. — Кейл махнул рукой в сторону матерацциевых охранников.

— Пять человек сюда. Задернуть все шторы и не высовываться. Усадите их в углу подальше от окон.

— Я хочу знать, что происходит. А вдруг что-нибудь с моим отцом?

— Зайди в комнату, — закричал Кейл в ответ на ее вполне разумное опасение. — И хоть раз, черт тебя возьми, сделай так, как тебе велят. И заприте дверь.

Риба ласково взяла до смерти напуганную аристократку под руку и повела ее обратно в комнату, пятеро изумленных стражников, впервые слышавшие, чтобы с Арбеллой говорили в подобном тоне, последовали за ними. Как только дверь закрылась и щелкнул замок, Кейл обратился к командиру отделения:

— Я сообщу новости, как только что-нибудь узнаю. Кто-нибудь, дайте мне свой меч.

Командир сделал знак одному из своих людей отдать Кейлу свое оружие.

— А как насчет каких-нибудь штанов в придачу? — добавил он, что развеселило остальных солдат.

— Когда я вернусь, вам будет не до смеха, — пригрозил Кейл и с этими словами выбежал прочь. Через полминуты, преодолев два лестничных пролета, он выскочил во внутренний двор палаццо и увидел, что Смутный Генри и Кляйст уже выставили оцепление вдоль стен и, вооружившись один луком, другой арбалетом, собирались взобраться на стену.

— Ну? — спросил Кейл.

— Не совсем ясно, — ответил Генри. — Нападение где-то за пятой стеной — какие-то люди в одеяниях, похожих на рясы. Но это может быть и ошибкой.

— Как, бога ради, они могли так глубоко проникнуть?

Объяснение было простым. Мемфис — торговый город, который не подвергался нападениям уже несколько десятков лет, и ничто не предвещало, что это может произойти. Огромный поток товаров, который здесь ежедневно переходил из рук в руки, нуждался в свободном проходе через шесть внутренних стен, построенных для того, чтобы выполнять как раз противоположную функцию: никого не пропускать внутрь во время осады, последняя из которых случилась пятьдесят лет назад. Эти внутренние стены в мирное время сделались большой помехой, и постепенно в них появилось множество входов и выходов, туннелей для стока отходов, воды, мочи и экскрементов, в результате чего их защитная функция значительно ослабела. Китти Заяц подкупил суперинтенданта канализационной системы, и именно он провел человек пятьдесят Искупителей через пятую стену. Упоминание о какой бы то ни было связи с Китти Зайцем категорически запрещалось.

К тому времени, когда началась атака на палаццо, суперинтендант канализационной системы с перерезанным горлом торчал вверх ногами из мусорного ящика. Замысел Боско спровоцировать атаку со стороны Матерацци ценой жизни нескольких десятков темных личностей и извращенцев предполагал отчаянную схватку в самом сердце Мемфиса, охраняемом как ни одно другое место на свете. Согласно этому плану, нападение у пятой стены было инсценировано десятком Искупителей, в то время как сорок остальных, пробравшись через коллектор под палаццо, вышли во внутренний двор через смотровой колодец. Они появились там в своих черных рясах, как рой навозных жуков. Кейл как раз, отослав вооруженных луком и арбалетом Смутного Генри и Кляйста занять позиции на стене, думал, что делать с окружавшей его дюжиной Матерацци, когда все они, пооткрывав рты от удивления, одновременно увидели четыре десятка Искупителей, растекающихся от колодца как черное пятно.

— Стройсь! Стройсь! — закричал Кейл своим людям, и тут Искупители ударили. Он хотел было отдать приказ Кляйсту, но, притом что шел ближний бой врукопашную, стрелять со стены было слишком рискованно. Однако в этот момент группа Искупителей попыталась, обойдя цепь Матерацци, прорваться ко входу в палаццо. Когда они уже расчистили себе проход, послышались резкий треск и лязг: Генри с Кляйстом выпустили снаряды, уже не опасаясь задеть своих. Истошный крик одного из Искупителей, который вцепился ногтями себе в грудь так, словно у него в нательной рубахе запуталась тигровая оса, привлек внимание Кейла, он покинул цепь обороны и помчался ко входу в палаццо, рубанув одного, потом другого Искупителя по ахиллову сухожилию, третьему, набегавшему на него, стрела вонзилась в верхнюю часть бедра. Раненый попятился, некстати открыв рот в крике, — меч Кейла пронзил его от нижней челюсти до позвоночника. Прорвавшись через толпу сражающихся, Кейл добежал до двери палаццо и, обернувшись, оказался лицом к лицу с атакующими Искупителями. Напуганные стрелами и арбалетными снарядами, Искупители прибегли к хитрости: они укрылись за невысокими, по пояс, стенами, которые, сужаясь ко входу, образовывали V-образный коридор.

Кейл стоял спиной к двери, ожидая, когда они приблизятся. Теперь Искупители могли, припадая к земле под смертельным дождем из стрел и снарядов, сыпавшихся на них с окружавших двор стен, на четвереньках медленно подкрадываться к нему. Кейл нашарил сбоку от себя шестифутовую в диаметре кадку, в которой росло старое оливковое дерево, украшавшее вход, стал хватать камни величиной с кулак, красиво разложенные декоративной горкой вокруг дерева, и швырять их в Искупителей. Ничего напоминающего детскую забаву в этом не было: под градом булыжников раскалывались зубы и кости рук, Искупители в панике вскакивали и попадали под стрелы, несшиеся сверху, со стены. В отчаянии пятеро из тех, которые еще не были ранены, бросились на Кейла.

Он отбивался руками, ногами, кусался, Искупители падали, но даже посреди этой битвы не на жизнь, а на смерть какой-то частью сознания Кейл понимал, что происходит нечто странное. Это понимание росло по мере того, как он, стоя, словно герой исторического сказания, разил врагов, как будто это была всего лишь высокая трава: удар, блок, взмах меча — и вот все кончено. Матерацци, чьи потери составили всего три человека, стали теснить противника, и тут священники дрогнули и побежали, погибая на ходу либо от мечей догонявших их Матерацци, либо от стрел Кляйста и Смутного Генри, которые теперь, когда отпала необходимость защищать Кейла, настигали каждого Искупителя, пытавшегося добраться до люка коллектора, чтобы спастись.

Возбужденный битвой Кейл стоял на пороге палаццо с бьющимся сердцем, испытывая сильный прилив крови к голове. Расстилавшаяся перед ним картина внутреннего двора то приближалась, то отдалялась: предсмертный ужас, застывший на лице поверженного Искупителя; стражник, зажимающий руками живот, чтобы удержать кишки; едва слышное: «Да! Да!» из уст другого стражника, радующегося тому, что остался жив, что они победили, что он не опозорил себя в бою; юный Искупитель с лицом, бледным, как церковный воск, понимающий, что умирает, и Матерацци, стоящий рядом и глядящий на него сверху вниз. И все равно Кейл видел в этой сцене что-то неправильное. Он хотел окликнуть матерацциева стражника, предотвратить удар милосердия, но у него вырвался лишь слабый писк, заглушённый предсмертным воплем, нога юного Искупителя задергалась по земле в последней судороге.