Имя Зверя. Ересиарх. История жизни Франсуа Вийона, или Деяния поэта и убийцы - Яцек Комуда Страница 8

Маргарита Гарнье ехала на раскачивающейся повозке, которую тащили слуги; она была привязана крестом на деревянных козлах, покрыта рваниной, из-под которой выглядывала нагая грудь. Гнилая свекла вдруг ударила ей в лицо, оставив мерзкое вонючее пятно на носу и щеке. Маргарита скорчилась, насколько ей позволяли веревки.

– Ведьма! Шлюха! Убийца! – выла толпа.

– На костер колдунью!

– В адское пламя чертову девку!

– Смерть! В петлю!

Рыдания сотрясли худые плечи невиновной убийцы, когда она смотрела на море голов. Въехали на Банковский мост, ведущий из парижского Сите на правый берег Сены, а толпа, зажатая между рядами домов банкиров да золотых дел мастеров, приветствовала Маргариту воем и свистом. Она смотрела, рыдая, на красные, грязные, неразличимые лица парижской черни. На кривые рты с дырами от испорченных зубов, на губы, что выплевывали в нее богохульства и крики. На тупые морды, глупые лица, красные носы и водянистые глаза. На кулаки, бездумные взгляды, поросшие полипами носы, бородавчатые щеки и плохо заросшие шрамы. Толпа ненавидела. Толпа жаждала ее смерти.

* * *

Вийон стоял перед центральным порталом собора Парижской Богоматери. Он тоже слышал крики и свист толпы, вопли ярости, эхом разносящиеся по узким улочкам Сите. Перед ним, над огромными двустворчатыми дверьми собора, высился портал Страшного суда, а святой Михаил смотрел вниз пустыми каменными глазами. В руке он держал весы с человеческими поступками, грешными и благочестивыми.

Возносился вверх огромный собор Богоматери – мрачный, мощный, устремленный в небеса, нависая над островом на Сене громадьем башен. Словно огромный мост, соединяющий запятнанную грехами землю с далекими и прекрасными небесами. Но небо было не для Вийона. Он направился к дверям. Перед воротами заметил жалкую кучку лохмотьев. На ступенях просил милостыню маленький ребенок. На месте глаз его были два темных пятна.

– Повиснешь в петле, Вийон, – сказало дитя. – Но не сегодня. Еще не сегодня.

Он вошел в собор. Огромный неф был залит светом закатного солнца; лучи его входили сквозь островерхие окна и западный витраж из разноцветных стеклышек. Витраж северный – тот, что изображал Богоматерь, утешительницу страждущих, – был темен, словно покрыт сажей. Неужто даже Мадонна не желает смилостивиться над судьбой Маргариты Гарнье?

«Что зашифровано в этих убийствах? – думал Вийон. – Отчего он убил именно этих людей?»

* * *

Повозка вкатилась на Гревскую площадь. Тут перед ратушей стояла виселица, окруженная отрядом стражи, которая отталкивала алебардами разбушевавшуюся толпу. Какой-то жак метнул в приговоренную дохлой крысой с куском бечевы вокруг шеи.

Палач Петр Крутиворот намылил веревку. Подергал за конопляный шнур, но старая виселица стояла крепко.

Когда он отошел от основания виселицы, на эшафот запрыгнули два карлика. Один вскочил на лесенку, оттолкнулся и повис, хватая за веревку двумя руками. Второй сделал вид, что выбивает лестницу из-под ног. Висящий захрипел. Изобразил предсмертные судороги, размахивая кривыми ножками. Толпа выла и свистела от радости…

– О Боже, нет! – крикнула Маргарита. – Я не хочу! Я невиновна!

Тележка подкатилась к лестнице на эшафот. Палач и двое его помощников схватили Маргариту за руки, а слуга из Шатле развязал ее веревки.

– Иди в ад, сука! – заорала беззубая старуха. – К дьяволу, проклятая девка!

* * *

Каменные короли и пророки безмятежно взирали на Гревскую площадь. Крылатые маскароны, упыри и горгульи вытягивали морды, скалили зубы. Двадцать восемь предков Христа безмолвно следили за казнью Маргариты.

Вийон поднялся на галерею. Он был в центральной точке собора – в галерее королей, точно между тянущимися в небо башнями Богоматери. Перед ним лежал остров Сите, сидящий в Сене глубоко, как перегруженный корабль, ощетинившийся башнями пятнадцати церквей, островерхими крышами часовен и мещанских домов. Напротив виднелся ажурный шпиль Сен-Шапель, возведенный при Людовике Святом на королевской площади, – церкви, которая славилась реликвией Святого Креста и лапой грифона. Дальше, на правом берегу, башни Лувра, а вокруг них – разноцветная мозаика улиц и улочек, закоулков и бульваров. На севере поэту открывались широкие и кряжистые формы церкви Сен-Мартен-де-Шан с толстыми стенами и небольшими окошками, к которой, словно ласточкины гнезда, лепились часовни и часовенки. А на некотором расстоянии от нее – пики шпилей замка Тампль, некогда принадлежавшего тамплиерам. Дальше к западу виднелись величественные башни врат Святого Гонория, дворец Сен-Поль, дворец короля Сицилии, короля Наварры и герцога Бургундии…

Почти у городских стен Вийон увидал две башни огромного собора, похожего на собор Богоматери, того, чье название он несколько мгновений не мог вспомнить. За ним виднелись мельницы, а еще дальше простиралась цветная мозаика полей, огородов и лесов. У самого горизонта – стройные башни аббатства Сен-Жермен-де-Пре, а на севере – стены и шпили церкви и королевского некрополя Сен-Дени. Тут, на высоте, где свистел ветер, Вийон чувствовал себя вольной птицей, ласточкой, ныряющей в небесные бездны.

А внизу, почти у фундамента собора, на Гревской площади, перед ратушей, как раз вешали Маргариту Гарнье.

Нищий, ростовщик, шлюха, священник, богач, жак, рыцарь, мэтр-печатник. И в конце – Колетт. Отчего их убивали в таком порядке? Отчего столь разных людей? Ведь не у каждой жертвы было чем поживиться. И что такого делал преступник с убитыми, что у них чернели лица?

* * *

Маргарита уже не сопротивлялась. Палач поволок ее по лестнице, поставил босые ноги на шестую ступеньку. Невиновная убийца водила взглядом по толпе. Слезы у нее бежали ручьем. Намочили порванную рубаху…

Железная маска таращила на нее пустые отверстия для глаз…

Среди буйствующей толпы стоял печальный бледный мужчина. В руке его была черная железная маска. И смотрел он прямо на Маргариту.

– Это он, – застонала она. – Вон убийца.

Веревка обхватила ее шею и затянулась. Петр Крутиворот проверил петлю.

У мужчины было бледное лицо и холодные, безжалостные глаза. Он улыбался палачу.

* * *

– Где ты, сукин сын?! – завыл Вийон, присев за каменным подоконником. – Где тебя искать? Кто ты? Ну – кто? Нищий? Герцог? Рыцарь? Епископ?

Он остановил взгляд на каменных статуях библейских королей. Кто должен стать следующей жертвой? Он должен это узнать, если хочет сохранить голову на плечах.