Без надежды на искупление - Майкл Флетчер Страница 8

– Где бы вы ни были, вы там и существуете. Мы определяем нашу реальность.

Бедект, с удовольствием наблюдавший смущенный взгляд Вихтиха, решил ответить ей в том же ключе. Это поможет чем-то занять время, да к тому же, пожалуй, помешает двум его товарищам вцепиться друг другу в глотку.

– Мне знакома эта философия.

– Геборене Дамонен, – произнесла жрица. – Вы о нас слышали.

– Слышал как о философии, а не как о религии, – ответил Бедект.

От эля забивавшая его нос слизь размягчилась, и, закрыв одну ноздрю грубым грязным пальцем, он высморкал на пол изрядное количество соплей. Облегчение оказалось непродолжительным – его носовые пазухи быстро заполнились снова.

Жрица подняла бровь, глянув на лужицу соплей, и продолжила:

– Философия и религия во многом одно и то же. Меня зовут сестра Вегверфен. Можно к вам присоединиться?

Опередив Вихтиха, ответил Бедект:

– Конечно. – Возможно, присутствие жрицы заставит молодого фехтовальщика какое-то время держаться подальше. Бедект устал от самовлюбленных шуток Вихтиха. Пусть уйдет Вихтих, и тогда Бедект скажет ей, чтобы проваливала.

Штелен и Вихтих нервно заерзали на своих деревянных ящиках. «Если мне повезет, то они оба от нее смоются, и я смогу немного побыть в покое».

Женщина, казалось, не замечала никакой негативной реакции на свое присутствие.

– Геборене Дамонен всегда было не только философией, – сказала она. – Мы давно собирались воплотить наши идеи. Но когда есть те, кто способен так далеко заглянуть в будущее, как верховный жрец Кёниг Фюример, такие планы строятся на очень долгое время. И только сейчас мы наконец готовы поведать всем о Вознесении бога Геборене.

Бедект не смог сдержать любопытства.

– Как, бога Геборене? Мне казалось, Геборене Дамонен считают, что богов придумали люди. Что они не более чем наши заблуждения, обретающие форму.

– Совершенно верно! – Она просияла, возможно, от радости, что встретила того, кто имеет какое-то представление о ее безумной религии. – Если верой человечества были созданы старые боги, то мы можем создать новых богов.

Вихтих что-то проворчал в свою кружку эля, стараясь не выглядеть ошарашенным этим разговором.

Штелен переводила непонимающий взгляд с жрицы на Бедекта и обратно. На ее худом лице читалось: «Было бы неплохо извлечь из этого какую-то выгоду». Бедект ей в ответ едва заметно пожал плечами, и она, без стеснения оскалившись, сказала:

– Если станешь ходить в треклятую церковь, убью. – Она поправила потертый растрепанный платок, завязанный на ее костлявом запястье. Когда-то он, возможно, переливался разными цветами, но теперь выцвел и истрепался. Заметив, что Бедект обратил внимание, она сдвинула платок выше по руке и спрятала его под рукавом.

– Учту, – отозвался Бедект и снова обратился к жрице: – А разве один из основополагающих догматов Геборене Дамонен не состоит в том, что боги, как творения человека, недостойны почитания…

– Конечно же, именно так! Но они недостойны из-за того, что были сотворены случайным образом. А мы создали нового бога. Бога, возникшего благодаря вере. Бога, предназначенного для определенной цели. Ключом ко всему здесь является намерение. Мы первые разработали собственного бога.

– Разработали? – спросил Бедект.

– Да. Если позволите мне прибегнуть к метафоре…

– Лучше не надо, – пробормотал Вихтих.

– Пещера вполне может сойти за жилище, – продолжала жрица, игнорируя фехтовальщика. – В ней есть крыша над головой, есть вход, возможно, даже несколько комнат. Но она едва ли может сравниться с донжоном, который построил человек. Замок, тщательно спланированный, станет гораздо лучшим домом. – Она посмотрела Бедекту в глаза. – Понимаете, к чему я клоню? – Когда Бедект в ответ только недоумевающе посмотрел на нее, она продолжила: – Мы разрабатываем нашего бога. Формируем его. Выковываем его в пламени нашей веры.

Вихтих встал, уронив на стол пустую кружку.

– Я как раз собрался высекать пламя в щелке у какой-нибудь девахи. Вот в это вполне можно верить. – Он схватил свой пустой кошелек и бросил осуждающий взгляд на Штелен, который она проигнорировала. – Бедект, можешь за это заплатить?

– Ладно.

– Значит, следующий раз с меня.

«Лживый мешок свинячьего дерьма». Вихтих выскочил на улицу, а Бедект проводил его взглядом. Фехтовальщик будет искать проблем на свою голову и, конечно же, отыщет.

Бедект снова повернулся к жрице.

– Вы сказали, что вы формируете его. – Оказалось, что даже теперь, когда ушел Вихтих, тема разговора продолжает его занимать.

Она энергично кивнула:

– Ни один другой бог не был создан намеренно. Рожденные из заблуждений и страхов человека, старые боги непостоянны и безумны, мелочны и погрязли в заблуждениях. Тем, что мы знаем, каким будет наш бог, когда Вознесется, мы определяем его. Мы создаем совершенного бога.

Бедект поднял бровь, насколько это позволял его шрам. Зашевелилась идея. Без сомнения, безумная, но все же это была идея.

– Создаете? В смысле, вы еще не закончили? Ему еще предстоит… Вознестись?

Жрица с сияющими глазами подалась вперед, в сторону своих слушателей.

– Нам был рожден мальчик, ребенок с безграничными возможностями. Верховный жрец Кёниг предсказал, что не женщиной, а чистой верой будет рождено дитя. Мальчик был воспитан в храме и закалится в пламени нашей веры.

– И снова эта сраная метафора, – усмехнулась Штелен.

Злобный комментарий Штелен ничуть не вывел женщину из себя; она пожала плечами и сказала:

– Но все действительно так и происходит.

– Так этот мальчик здесь, в храме в Унбраухбаре? – спросил Бедект, изо всех сил стараясь не выдать никакой заинтересованности. Это было не так и сложно. Череп у него отяжелел от соплей, а когда он попытался снова высморкаться, ничего не вышло, кроме влажного шмыгания. «Да у меня, чтоб его, в носу уже все окаменело».

– Нет-нет, – ответила жрица, покачав головой. – Он находится в Зельбстхасе.

– Разумно. Если вы формируете его вашей верой, нужно, чтобы он находился в самом ее сердце.

Жрица, казалась, готова была погладить Бедекта по покрытому шрамами мускулистому плечу, но затем приняла мудрое решение такого не делать. Вместо этого она только сказала:

– Именно так! Чем дальше вы уходите от чьей-то веры или заблуждения, тем меньшее влияние они оказывают.

– Именно это и спасает нас от вашего Кёнига Ферамера, – огрызнулась Штелен, сплюнув на стол между ними. – А то бы человек с такой манией величия уже правил бы всем миром.

– Фюримера, – исправила жрица. – Если бы Кёниг страдал манией величия, он был бы просто еще одним гефаргайстом из многих. Его иллюзии лежат выше таких мелочей. Своей верой он творит богов.