Пепел умерших звёзд - Михаил Дребезгов Страница 8

Из дневника Нифонта Шриваставы

«Пространство и время – лишь функции разума, те фильтры, что ограничивают поток поступающей информации и отделяют нас от безумия. На первый взгляд подобная позиция может показаться сюрреалистичной, однако многое ее подтверждает. И самое тривиальное подтверждение, настолько обыденное, что никто не придает ему значения, – память. Прошлое – то, что ушло, чего не существует, и тем не менее мы способны обращаться к нему вновь и вновь. В исключительных случаях – я говорю о феномене эйдетизма – восстанавливать совершенно точно, в наимельчайших деталях. И если это кажется вам недостаточно убедительным – что вы скажете о других доказательствах, менее обыденных?

Погружаясь, мы изменяем свой разум, пробуждая его новые свойства. И тут нельзя умолчать о даре ясновидения – редчайшем таланте, который крайне трудно развивать. Но все же он существует, и те немногие, кто научились им пользоваться, способны получать образы грядущего – точно так же, как мы усилием воли пробуждаем образы прошлого. И стоит ли говорить о таком заурядном магическом действе, как телепортация, когда разум и усилие воли переносят чародея в совершенно иное место? Движение – не более чем смена точки зрения. Вопрос лишь в том, менять ли ее плавно и постепенно либо сразу.

Сейчас мы имеем лишь неверную, внезапно обрывающуюся тропу в прошлое. Другие стороны космоса отделены от нас и доступны лишь путем ухищрений. Если однажды мы сумеем раскрыть восприятие во всю ширь – мы перестанем быть собой и обратимся в нечто принципиально иное.

Будет ли это к добру или к худу?

Не знаю».

Марс, планета в составе республики Истинная Земля.

Купол Земной Атмосферы

Третье марта 2271 года по земному летосчислению

Люди, бывшие, как и эльфы, неимоверными ксенофобами, просто физически не могли основать единое государство. Даже сейчас, в дни колоссальных транспланетных держав, человечество все равно было разделено на два фронта. Магократическая империя Костуар, оплот древних традиций и чародейства, раскинувшийся на двадцать две планеты, и гораздо более скромная демократическая республика Истинная Земля, владевшая символичной чертовой дюжиной миров. Путем хитроумных юридических уловок республиканцы отхватили себе в личное пользование Землю, колыбель сразу пяти народов, и теперь ни в какую не хотели ею делиться.

Истинная Земля – страна неимоверных контрастов, безумных крайностей и сочетания несочетаемого. Общепризнанный оплот бюрократии, центр тотальной политкорректности и вершин религиозного фанатизма, триумф высочайших технологий, родина терраформирования и диетического фастфуда. Техническая мысль республиканцев долгие годы конкурировала с гномьей, а уж по части гротеска и устремленности в будущее Истинная Земля занимала почетное первое место.

Впрочем, не все созданные здесь технологии получили широкое применение. Взять хотя бы то же терраформирование, способное превратить необитаемую планету в цветущий курорт. Перспективная на первый взгляд практика совершенно не окупалась, и потому тот же Марс, одну из ближайших к Земле планет, никто терраформировать не стал. Все, чем ограничивалось его освоение – небольшой город, накрытый герметичным куполом.

Назвали город просто и без фантазии – Купол Земной Атмосферы, сокращенно КЗА.

Именно здесь обосновался один из наиболее одиозных ученых в истории республики.

Максимилиан Аневич-Эндриксон родился за сорок четыре года то того, как общественность была взбудоражена сообщением о гаснущей звезде – или же за тридцать семь лет до событий, о которых сейчас пойдет речь. Уроженец Истинной Земли, сын чрезвычайно богатого, но не слишком талантливого и крайне сварливого теурга. Увы, к досаде и разочарованию отца, сын уродился полной бездарностью в тайном искусстве. Сколько времени потратил отец, пытаясь добиться от него хотя бы простейших чар! Бесполезно – Макс был к теургии не способен.

Наконец терпение родителя лопнуло, и в день своего восьмилетия Макс вылетел из дома под истеричный вопль отца: «Ты мне больше не сын!»

Так Максимилиан оказался один, с фамилией матери и горсткой монет в кармане. Положение, мягко говоря, безрадостное. Но сразу сдаваться мальчик не стал – его прирожденный актерский талант помог ему более-менее выживать до тех пор, пока его не усыновил один из друзей семьи, в ту пору содержавший средней руки ресторан. Так Макс получил комнату и пропитание. Все это он честно отрабатывал, по мелочам помогая в хозяйстве – не хотел быть нахлебником.

Наконец, он даже сумел поступить в школу – до изгнания из-под отчего крова мальчик получал домашнее образование. Знал Макс мало, а возраст для поступления был, скажем откровенно, великоват. Но все-таки невероятными усилиями он догнал и даже перегнал всех своих ровесников.

Все эти годы никаких весточек от настоящих родителей Макса не поступало. Но однажды, когда ему было уже четырнадцать, пришло извещение о смерти всей семьи в результате пожара. И весь капитал отца – не такой уж и маленький – переходил к нему…

Теперь мальчик в деньгах не нуждался.

Шли годы. Наш герой поступил в один из престижнейших вузов страны. С детства он привык работать много и расторопно, что помогло ему блестяще закончить обучение. Высшее образование и колоссальное наследство открывают в жизни немало дорог – а капиталов Максимилиана хватило бы, чтобы прикупить в частное пользование небольшую планету. До самого выпуска Макс не потратил из этого состояния ни доллевро, предпочитая обходиться другими источниками. Теперь же он пустил отцовские капиталы в ход, но собственной планете предпочел сравнительно небольшой научно-исследовательский центр. Назвали его ИЦМАЭ – Исследовательский Центр Максимилиана Аневича-Эндриксона.

Прошло еще несколько лет. За это время центр не успел осчастливить мир новыми разработками и открытиями, но упорно продолжал один проект, начатый Эндриксоном еще в школе. Сам он тем временем защитил несколько диссертаций и получил степень доктора наук. Но наконец упорный труд нескольких лет был завершен и готов к демонстрации публике.

Радуйтесь, дамы и господа – пришел час презентации!

До начала оставалось несколько минут. В это время Макс внимательно изучал аудиторию. Негусто, что и говорить… Не так уж много оказалось заинтересованных в разработке безвестного исследовательского центра. Тем не менее зал не был пуст – а значит, весть вскоре разлетится повсюду.

Вот делегация гномов. Наверное, слишком громко сказано – «делегация» представляла собой пару зевающих и ковыряющихся в носу бородачей. Видно, что им совершенно неинтересно. «Хоть бы приличия соблюли, – мимоходом подумал Макс, – а не нравится, так не приходили бы…» У подданных Уркрахта было свое, совершенно однозначное мнение о том, у кого лучшая техника в Галактике, и место это в их сознании отводилось отнюдь не людям. К гоблинам они тоже относились с легкой иронией – в конце концов, технику они дорабатывали колдовскими фокусами, а это уже не чистая наука, а настоящее жульничество! Во всяком случае, по гномьим понятиям.