Поцелуй василиска - Полина Флер Страница 8

Привстав на цыпочки, я высунулась из тени, повертела головой вправо-влево. Никого! Я подобрала юбки, вздохнула и метнулась прочь.

И тут же влетела в объятия генерала.

– Попались, – тихо шепнул он и, выкрутив мне руку, прижал к себе спиной. – Куда собрались, пичужка?

Жаркое дыхание обжигало щеку. Я набрала воздуха в грудь, пискнула:

– На пом…

Жесткая ладонь зажала рот. Я замычала, тряся головой. Сердце выпрыгивало из груди, в ушах шумело. Я попыталась ударить его каблуком в ступню, как уже делала с Якобом, но лишь нелепо взбрыкнула ногами. Генерал отрывисто рассмеялся и втолкнул меня под лестницу.

– А вы строптивая, фройлен, – проговорил он, дохнув на меня вином. – Не кричите, будет хуже.

Я снова замычала и попыталась укусить его пальцы. Он стиснул меня сильнее, прижал к груди, едва не выламывая руку. Из груди вырвался стон, в глазах помутилось, и как сквозь пелену я услышала спокойное:

– Предпочитаю, чтобы фройлен стонала от страсти, а не от боли. Но если будете кричать, мне придется сломать вам руку. Вы ведь не будете кричать, правда?

Он сжал мое запястье до хруста. Я едва не взвыла, слезы брызнули из глаз, и я затрясла головой.

– Послушная пичужка. Мне нравится, – шепнул на ухо генерал и отпустил руку.

– Прошу, – простонала я. – Мне больно…

Он развернул меня к себе. Я скользнула взглядом по его лицу, увидела собственное отражение в очках: они крепились на тонком кожаном ремешке, обернутом вокруг головы, и я удивилась, как не заметила этого раньше. Вблизи лицо генерала выглядело не таким холеным, скорее уставшим, на щеках была заметна пробивающаяся щетина, между бровями залегла глубокая складка, сжатые губы выражали крайнюю сосредоточенность.

– Вы так юны и прелестны, фройлен, – сказал генерал и провел ладонью по моему лицу. – И совсем не бледная моль, как поговаривают при дворе.

Кто бы так ни говорил, но мне стало обидно за Мэрион.

– Они ошибаются, ваше сиятельство, – ответила я.

– Вот как?

Он не улыбнулся, придвинулся ближе. Мое испуганное лицо скользнуло в отражении его очков, и в них заклубилась золотистая мгла. Я нервно вздохнула, облизав сразу пересохшие губы, и сказала срывающимся голосом:

– Да-да! И вы тоже ошибаетесь! И вы, и фрау Кёне! Я не смогу выйти за вас замуж, никогда!

На лице генерала не дрогнул ни один мускул, я с ужасом почувствовала, как его горячая ладонь погладила меня по спине, ласково, почти нежно.

– Потому что… потому что я не Мэрион! – наконец выпалила я. – Вернее, не та Мэрион, что была раньше…

– Вот как, – негромко произнес генерал. – Я понимаю, фройлен. Ведь и я не тот Дитер, каким был раньше. – Он обвел мои губы указательным пальцем, жаркое сияние в глубине его очков нарастало, а моя голова отяжелела и сознание поплыло, наполняясь грохочущим гулом, сквозь который пробивался тяжелый голос генерала: – Я проклят, фройлен. Во мне сидит голодный, страшный зверь. Он с каждым днем становится сильнее. Его не укротит ни вино, ни опиум, ни самая развратная альтарская шлюха. Ни даже вы, моя пичужка. – Я вздрогнула, когда властная ладонь легла на ягодицы и сжала, в животе поднялась щемящая волна. – Вы не избавите меня от проклятия, фройлен, как не избавили мои предыдущие шесть жен. Вы знаете это. И ваша мачеха тоже знает, иначе бы не согласилась на нашу помолвку. После вашей смерти она получит поместье Адлер-Кёне, ваш сводный брат – титул. А что получите вы? – Сквозь темную пелену генерал улыбнулся холодно и жутко и выдохнул прямо мне в губы: – Одну ночь с чудовищем. И смерть.

Он поцеловал меня тягуче и долго. Я забилась в его объятиях, потом обмякла и позволила бесстыдно ласкать себя, до дрожи в ослабевших коленях, до тянущей сладости внутри. Ему хотелось подчиняться, хотелось плавиться в руках, подобно маслу. Но генерал прервал поцелуй и прошептал:

– Хотите, все завершится прямо сейчас, моя фройлен? К чему эти глупые церемонии? К чему этот фарс? Одно ваше слово – и я сниму очки прямо здесь. Ваша смерть будет легкой и быстрой.

Я заморозилась. Жаркая истома, охватившая тело, мгновенно испарилась, и на смену ей пришел жгучий холод, такой, что застучали зубы. Следом за холодом пришел страх.

– Нет-нет, – прохныкала я и уперлась ладонями в его твердую грудь. – Пожалуйста, нет…

– Боитесь, – не спрашивая, а скорее утверждая, сказал генерал, и голос из вкрадчивого стал неприятно сухим, трескучим. – Разве вас не привлекает возможность оставить мачеху без поместья?

Он снова попытался меня поцеловать, но я отвернула лицо и крепко зажмурилась, борясь с подступающей дурнотой. Ладони генерала показались мне отвратительными лапами чудовища, от жаркого дыхания горели щеки, меня трясло, как в лихорадке.

– Я не хочу, не надо, нет…

– Смотрите на меня, – услышала я приказ.

– Нет.

– Смотрите же! – Он встряхнул меня за плечи.

– Нет!

Собрав все силы, я оттолкнула его. Генерал зарычал, схватил меня за руку снова, тогда, почти не думая, но повинуясь инстинкту, я размахнулась и отвесила ему пощечину:

– Пусти! Чудовище!

Он замер, как пораженный громом. Почуяв свободу, я рванулась и выскользнула из его объятий. Страх гнал меня, подхлестывал в спину, холодом обдавал обнаженные плечи, и мне казалось, что он несется за мной – монстр в человеческом облике, василиск из старых сказок. Но это только мои торопливые шаги по паркету отдавались эхом. Взлетев на лестницу, я приостановилась и увидела, как генерал, пошатываясь, словно оглушенный, выходит в холл. На его щеке алел отпечаток моей пощечины.

– Заприте фройлен Мэрион в комнате, – услышала я его голос, в котором сквозила едва сдерживаемая ярость. – И не выпускайте под страхом казни. Иначе…

Я зажала ладонями уши и в несколько прыжков пересекла пролет, там меня и поймал дворецкий. Отныне я стала пленницей в доме Белого Дракона.