Фея для лорда тьмы - Ева Никольская Страница 8

Корзина выпала из моих ослабевших рук, больно ударив по ноге, но я опять не услышала ни звука. Дарквуд тоже не торопился нарушить зловещую тишину, несмотря на разблокированный ментальный канал. А призраки все кружили над неподвижной девочкой, чьи руки были сложены на груди, как у покойницы. Первым порывом было ринуться в бой и разогнать серую компанию. Вторым — подумать, как при этом не увязнуть в обманчиво спокойном омуте и не пасть от рук неизученных тварей. До третьего дело не дошло, потому что мой поисковик, заплутавший в колючих зарослях, вырвался на свободу и с победным миганием ринулся в самую гущу призраков. Один из них замер, нарушая общий ритм, и медленно обернулся. Он походил на проекцию одетого в балахон человека, лицо которого скрывал глубокий капюшон: голова, тело, две руки да туманный шлейф одеяния, утопающий в клубящейся сизой дымке. Пару секунд ничего не происходило, а потом неведомое существо с жутким полувизгом-полувоем бросилось ко мне.

Я прикрыла ладонями уши и рефлекторно отшатнулась назад, забыв про шипы, но вместо колючих объятий упала на мягкую траву привычного зеленого цвета. А надо мной, словно клетка, сомкнулись тонкие ветви. Они слабо замерцали, призывая энергию леса напитать растительный купол. Дарквуд защитил меня, и это было странно. Привидение попыталось просочиться сквозь кокон, но, едва коснувшись его, с болезненным ревом отлетело назад. Оказавшись среди своих, оно растворилось в воздухе. Все, что от него осталось, — одинокий огонек, подозрительно похожий на болотный. Другие фигуры тоже начали таять, и вскоре над водой парили лишь безобидные с виду зеленые искорки да девичье тело, которое, провисев еще немного, с громким всплеском рухнуло вниз. Огни же, полыхнув напоследок, дружным строем умчались в лес. Я попыталась выбраться из пропитанного магией шалаша, но тот оказался ловушкой.

— Пусти, Дарквуд! — воскликнула отчаянно. — Ты спас меня, дай теперь мне спасти ее!

— Лежи и не рыпайс-с-ся, фея, — прошипел лес.

— Пусти, или спалю тут все к чертям собачьим! — рявкнула я, впадая в бешенство. Демонстрируя серьезность своих намерений, зажгла на обеих ладонях пламя.

Стянутые надо мной ветки с громким «вжик» распрямились, и, вскочив па ноги, я с разбегу прыгнула в болото. О чем думала? Да ни о чем! Просто действовала, что со мной бывало не раз. И, как это часто случалось, удача снова мне улыбнулась. В нем оказалась просто мерзко пахнущая вода, а не вязкая трясина. Да и девочку в мутной жиже я нашла довольно быстро — спасибо поисковику. Вытащив ее на берег, начала делать искусственное дыхание, по капле вливая в ребенка собственную энергию. Целитель из меня был слабый — не мой это профиль, но первую помощь пострадавшей я оказать смогла. Правда, пришлось задействовать лечебную магию моего изумрудного кулона, но это мелочи. Вскоре несостоявшаяся утопленница закашлялась, затем отплевалась и, щуря ярко-синие глазищи, странно смотревшиеся на чумазом личике, обозвала меня самой страшной феей, которую только можно придумать, после чего заявила, что если остальные дарквудские феи такие же, она больше не будет читать про них сказки. Какое-то время я молча смотрела на вредину, а потом громко расхохоталась, размазывая по щекам не то ил, не то слезы. Малявка права — выглядела я как мокрый трубочист. Хотя и она была не лучше.

Ее звали Марикой. Они с бабушкой жили в одной из лесных деревень. Девочка в свои одиннадцать прекрасно ориентировалась в этой местности, и вряд ли заблудилась бы, не попади в лапы туманных существ. Впрочем, о странном ритуале, участницей которого стала, она ничего не помнила. Единственное, что врезалось ей в память, — это я. Сначала всклокоченная и с листочками в волосах, а потом грязная и вонючая, нависающая над ней. По словам Марики, убегая от падающей ели, она увидела зеленую вспышку, споткнулась и упала, а очнулась уже здесь, на берегу Черного болота, куда сама бы ни за что не забрела, так как до дрожи боялась этих жутких мест и лордов тьмы, обитающих неподалеку. Пришлось наскоро сочинить байку о стихийном портале, в который она якобы угодила. Поверила мне новая знакомая или нет, утверждать не возьмусь, но выслушала мою версию и даже кивнула. А я тайком порадовалась, что вся эта история с призраками осталась для нее тайной — значит, нет причин мучиться ночными кошмарами.

Девочка была слаба, я тоже едва стояла на ногах, ибо потратила сегодня слишком много сил, как физических, так и магических. Однако это не помешало нам подняться и, опираясь друг на друга, двинуться прочь с серой поляны, над которой больше не властвовало колдовское безмолвие, но приятнее она от этого не становилась. Заросли высокого кустарника не возражали, напротив, они всячески содействовали нашему продвижению сквозь них. И даже ни разу не хлестнули меня, пожалели. По дороге мы подобрали корзину, обсудили настойку из мухоморов, которую готовила бабушка Марики Ефросинья в качестве лекарства от радикулита, а также вспомнили лучшие рецепты картошки с грибами, отчего у меня засосало под ложечкой. Есть хотелось страшно, причем чего-нибудь действительно сытного, а не горсть собранных по пути ягод. Шли медленно, подбадривая друг друга незатейливой беседой и вялыми шутками. Вряд ли попали бы в деревню до ночи, если бы я, вопреки наставлениям Евангелины, не открыла портал. Пришло время нарушить правила, и у меня для этого была уважительная причина.

Моя спутница восприняла прогулку сквозь синее сверкающее зарево как очередной фокус дарквудской феи и очень обрадовалась, когда за деревьями показались силуэты домов. Марика звала меня в гости, обещая растопить баньку, приготовить поесть и даже уступить свою постель, но я отказалась. Не хватало еще стать объектом пересудов деревенских сплетников, которые быстро прознают об ожившей легенде, спасающей детей из болот. Слава, пусть и такая, мне сейчас была ни к чему. Попрощавшись с Красной Шапочкой, я чуть запутала ей память простеньким заклинанием и отправилась к своему дубу, на котором висел маячок вроде тех, что поставила днем на верховного жреца. Раз я уже ослушалась Еву, открыв портал, так почему не повторить? Где один, там и два. Хуже не будет. Я слишком вымоталась, чтобы тащиться пешком по лесу. К тому же… никто ведь не узнает, правда?

По небу разливалось красное золото летнего заката, когда я очутилась возле своего временного жилища. Взяв сменную одежду, пошла к пруду, расположенному неподалеку, в надежде искупаться перед тем, как натрескаюсь ягод вместо сытного мясного ужина и усну в уютном дупле. Дарквуд время от времени вздыхал и ворчал что-то о напрасном игнорировании его предупреждений, но столь любимые им язвительные комментарии не отпускал, будто чувствовал — лимит терпения одной бедовой феечки на сегодня исчерпан. На вопросы о серых тварях, тянувших из Марики энергию, которую пришлось восполнять мне, он ничего толком не ответил, а я, устав с ним бодаться, не стала дальше расспрашивать. Утро вечера мудренее.

Ночью…

Домой Аарон Хэйс возвращался в сумерках. Борг медленно плелся по лесной дороге, не подгоняемый молчаливым хозяином. Мерсиру было о чем подумать. На ужине в резиденции эррисара, где присутствовало не только ближайшее окружение Дарэна: родители, советник, близкие друзья, но и главы темных родов, обсуждали участившиеся в Дарквуде происшествия. Милорды расспрашивали юную прорицательницу, надеясь, что она прольет свет на творящиеся с лесом странности, но леди Андервуд лишь виновато вздыхала и пожимала плечами, говоря, что пока рано делать какие-либо выводы. Видения приходили к ней по-разному. Иногда неожиданно и сами, словно послание, которое она должна была кому-то передать. А порой их требовалось призывать, создавая подходящие условия и регулярно вознося молитву Сияющему с просьбой показать, наконец, искомое. Девушка с такой убежденностью все это рассказывала, что собравшиеся за столом ей верили. Все… кроме Аарона. Уж он-то знал наверняка — бог, чьим голосом мерсир был последние девять лет, к ясновидению не имел никакого отношения.