Битва троллей - Кристоф Хардебуш Страница 8

— Тем не менее он мертв. Он говорил, что наше прошлое всегда настигает нас. Единственное, чего мы можем достичь, так это мира для других.

— Ты думаешь, он был прав? — спросила Висиния и провела пальцами по щеке Стена.

— Не знаю. Иногда я верю в это, и, когда я вижу все эти трудности, которые навалились на нас, мне с трудом удается не поддаваться сомнениям. Вот сейчас тебе нужно отправляться к масридам, а я, наверное, скоро отправлюсь бороться с новыми нарушителями спокойствия, которые хотят новой войны. Будет ли в следующем году иначе? И еще через год? Что будет, когда перемирие закончится и мы снова выступим против масридов?

— Возможно, у нас никогда не будет настоящего мира, Стен, но, согласись, нам обязательно надо воспользоваться тем временем, которое у нас есть. Может, нам и придется жить все время с тенями прошлого. И все же мы живем. И мы вместе. Разве это совсем ничего не значит? — спросила Висиния.

Улыбнувшись, Стен попытался смягчить возникшее мрачное настроение:

— Ну почему, значит. Но иногда я чувствую себя, как Пард: возможно, мир — это и правда только для слабых, у которых от солнца спеклись мозги.

Висиния еле удержалась от дрожи, а Стен подумал об исполинском тролле, который не только в решающей битве против масридов, но и во всех предыдущих показал себя сильным бойцом, наводящим страх. Для него слово «мир» было, как минимум, ругательством.

Жена пытливо взглянула на Стена.

— Таким я тебя совсем не знаю.

Стен растерянно посмотрел в ее темные глаза. Он покачал головой, а затем улыбнулся.

— Это не похоже на то, что говорят о нас, влахаках? Что мы унылый народ?

Теперь уже Висиния невольно улыбнулась.

— Унылый народ, который все трудности жизни переносит без стенаний, дорогой.

— Я не жаловался, — бурно отреагировал Стен. — Может, совсем немного. И то только потому, что мне придется расстаться с такой чудесной женщиной, которая услаждает мои ночи! — Он взял Висинию за руки и нежно притянул к себе.

Висиния медленно запустила руку под рубаху Стена и провела ноготками по его коже, отчего у того по спине побежали мурашки.

— Сладкие ночи, так-так. Так это все, что я для тебя значу?

— Нет, конечно, нет, — ответил Стен с наигранно серьезной миной. — Я радуюсь также и сладким дням, которые ты… эй!

Нежные ноготки превратились в острые когти, впившиеся в его кожу. Широко улыбаясь, он обхватил руками ее тело и прижал к себе. Локоны ее рыжих волос упали ему на грудь и лицо, он вдохнул их запах. Висиния погладила его по спине, в то время как он пропустил ее волосы сквозь пальцы. Он почувствовал, как к затылку поднялся жгучий жар. Ее губы нашлись сами собой, и он нежно открыл ее рот языком. Почувствовав его возбуждение, она тихо застонала и слегка двинула бедрами, отчего уже и он не смог сдержать стона.

Тут Висиния поднялась на носочки и посмотрела на него сквозь рыжие локоны, упавшие ей на лицо.

— Пойдем, — прошептала она охрипшим от возбуждения голосом и взяла его за руку.

Он медленно встал, наслаждаясь и буквально впитывая в себя то, что видел: стройную фигуру Висинии, ее светлую кожу, растрепавшиеся волосы, лихорадочно блестящие глаза. Она потянула его в направлении двери, но ему не хотелось ждать так долго, поэтому он снова обнял ее и медленно поднял платье. Когда она поняла, чего именно он хочет от нее, то с легким вздохом опустилась на пол. Его руки гладили ее тело. Она задрожала под его ласками, в то время как он расстегивал ее платье, а затем снял его совсем. Его губы опустились к ее груди, поцеловали ее затвердевшие соски. В возбуждении она прижалась к нему. Пальцами она расстегнула его штаны, погладила живот, а затем опустилась еще ниже. Когда они оба были полностью раздеты, он притянул Висинию к себе и вошел в нее, наслаждаясь жаром ее тела, ее дыханием над своим ухом, нежными словами, которые она шептала ему, пока они занимались любовью. Сначала медленно, а потом все быстрее… А он снова и снова шептал ее имя.

Потом они лежали рядом в постели, накрытые лишь тонким покрывалом. И хотя была уже середина ночи, через узкое окно проникал лишь слабый теплый ветерок. Висиния спала мирным глубоким сном, прижавшись всем телом к Стену. Однако молодой боярин не мог сомкнуть глаз. Наконец он освободился от ее объятий, встал и почти бесшумно подошел к окну. Из комнаты высоко в башне он видел весь спящий городок Дабран, беленые дома и избы, жавшиеся друг к другу по эту сторону городской стены. За стеной до самого горизонта простирались поля, сады и леса. Как и в другие ночи, когда он не мог уснуть, он стоял здесь и оглядывал землю, которая была его наследством. Весь ее вид действовал в такие моменты успокаивающе, но тем не менее внезапно он почувствовал, как в нем поднялся страх, объяснить причину которого он не мог.

Тут позади послышался какой-то шорох, в то же мгновение рядом с ним появилась Висиния. Она обняла его.

— Я скоро вернусь, любимый, — пробормотала она совсем сонным голосом. — Не волнуйся. И потом, нам нужно еще отстроить многие улицы, мосты и стены.

А потом, не говоря больше ни слова, она потянула его в кровать, и Стен охотно последовал за ней, обнял ее и поцеловал. Он наслаждался каждым мгновением и отдал бы все за то, чтобы помешать восходу солнца, который будет означать начало дня разлуки.