Как стать Фениксом - Татьяна Форш Страница 8

На пороге замер русоволосый мужчина в шитом золотом белоснежном костюме, поверх которого хламидой висел серый плащ. Боже, как больно видеть любимые черты Никиты и знать, что под ними скрывается тот, кого ты всеми фибрами души боишься и ненавидишь. И серые глаза, в отражении которых я привыкла видеть любовь и счастье, теперь смотрели жестко и равнодушно.

Домовой скорчился в поклоне.

– Господин… Я принес пленнице завтрак. Позволите теперь удалиться?

– Позволяю. – Пепельный даже не посмотрел на него. Не сводя с меня глаз, он шагнул ближе, а Василий, еще раз бросив сочувствующий взгляд, улизнул в закрывающуюся дверь.

От ледяного любопытства, царившего в его глазах, мне сделалось неуютно. Я забралась на кровать, отползла подальше и стала наблюдать как он, с кошачьей грацией хищника, подходит все ближе.

Наконец, когда до кровати оставался шаг, он остановился, улыбнулся одними губами и поинтересовался.

– Надеюсь, мою гостью все устраивает в этом скромном жилище?

Интересно, что будет лучше: объяснить, куда ему пойти со своей заботой, или попытаться втереться в доверие?

– Вполне. – Я снова отодвинулась. – Но сразу напрашивается два вопроса. Первый, зачем я в этом «скромном жилище», и второй – а окна в твоем жилище не предусмотрены?

– Не думаю, что принцессу удовлетворит то, что она увидит из окон. Мое царство далеко от совершенства. – Пепельный, наконец, сделал последний шаг, и по-хозяйски уселся на кровать.

– И все же, любая картина реального мира лучше, чем старые гобелены, скрывающие каменные стены, – парировала я, на всякий случай отползла еще, и почувствовала чугунную спинку кровати. – А как же ответ на первый вопрос?

– Мне, казалось, ты слышала наше прощание с твоим разлюбезным супругом. Там.… В царстве мертвых… – Идеально очерченных губ снова коснулась снисходительная улыбка, и от вида появившихся на щеках ямочек, я окончательно взбесилась.

– То есть, я буду здесь до тех пор, пока мой муж окончательно не сойдет с ума, и не решит добровольно покончить с собой, придя к тебе в гости? – Я отбросила одеяло и спрыгнула с кровати на видавший виды ковер. – Ну, так я тебе гарантирую – этого не произойдет! Никита не настолько….

– Глупый, ты хотела сказать? Или влюбленный? А разве это не одно и то же? – Пепельный, вместо того чтобы подняться, как того требует этикет, как ни в чем не бывало, разлегся на кровати, удобно подперев кулаком щеку. – А, по-моему, в нем как раз таки сочетаются эти два порока. Я уверен, что он придет за тобой. Остается только ждать.

И тут я не выдержала. Подхватила подушку, и со всей дури запустила в его надменное лицо.

– Что тебе от него нужно? Зачем мы тебе? Неужели еще не надоело издеваться? Да чтоб тебя…

Звук его тихого, бархатного смеха заставил меня подавиться проклятием. Я готова была к чему угодно: к ярости, к издевательствам, но смех…?

– Ты неподражаема! – Он отбросил подушку в изголовье и рывком поднялся. Подошел ко мне так близко, что я почувствовала его горячее дыхание. – Теперь я понимаю Феникса…. Обладай я тобой, я бы тоже отдал все, чтобы ничто не угрожало любимой.

– К счастью, ты – не он! – Я вскинула голову, смело глядя ему в глаза, на дне которых плясали язычки пламени.

– Ты уверена? – Его пальцы осторожно коснулись моей щеки. Я почувствовала жар и отпрянула.

– Что тебе от меня нужно?!

– А ты не поняла? Я всего лишь пригласил тебя в гости, чтобы скрасить мои скучные дни, на время ожидания твоего благоверного. – Он вдруг развернулся и направился к двери.

Несколько секунд я оторопело смотрела ему в спину, и бросилась следом.

– Подожди!

Он остановился.

– Я обязательно должна здесь оставаться? Мне плохо тут! В этом подвале!

– Это не подвал. – Пепельный нехотя обернулся, и окинул взглядом мое узилище. – Это спальня Феникса. Когда я прибыл в этот… дворец, я провел здесь много времени, чтобы понять всю несправедливость, которая выпала на мою долю. А окна… Поговори с домовым, если хочешь увидеть все убожество этого края… Не мне тебе мешать.

– А ты не боишься, что я смогу убежать? – Я подбоченилась. А чего? Пусть знает наших! Но он только обидно усмехнулся, и вышел из комнаты, тихо хлопнув дверью. – Вот, зараза!

Я даже топнула ногой.

Как же он меня бесит!

Затем до меня начало доходить. Спальня Ника? Этот подвал? Хотя, если это не подвал, то за серыми камнями должны прятаться окна! Василий, конечно же, мне поможет, но когда, на этот раз, он соизволит зайти ко мне? А может, мне самой его поискать? Дверь моего узилища, Пепельный, вроде лишь прикрыл. По крайней мере, я не слышала лязга закрывающегося замка.

Но мои надежды разбились в прах, когда я пару раз безуспешно толкнулась в дубовую дверь. Как будто и не дверь вовсе, а стена!

Ладно!

Я огляделась и направилась к гобеленам, за которыми прятались бывшие оконные проемы. Провела по шершавым камням, понимая, что без помощи Василия я белого света не увижу. Хоть в голос вой! А может… Я еще раз окинула комнату внимательным взглядом и насторожилась, заметив под кроватью что-то похожее на сундук.

А вдруг там есть что-то, что поможет мне вытащить из кладки хотя бы камень? Подбежав, я какое-то время мучилась с тяжеленной находкой, пытаясь вытащить ее из-под кровати, пока, наконец, мои усилия не увенчались успехом.

Но когда я откинула крышку, меня ждало разочарование. Сундук оказался забитым старыми дневниками, исписанными изящным почерком. Пролистав несколько дневников, я разочарованно полюбовалась на незнакомые слова и вернула дневники на место.

Знать бы еще, что там написано! Хотя если было бы что-то серьезное, вряд ли Пепельный оставил бы эти записи. Впрочем… какой умник их прочитает?

Я уронила тяжелую крышку, скрывая находку, и разочарованно уселась на кровать. С ума можно сойти! Даже заняться не чем!

– Эй, Васи-и-или-и-ий! – Тихонько позвала я, даже не надеясь на ответ, но неожиданно дальний гобелен шевельнулся, и из-за него выглянуло розовощекое лицо домового.