Дух демона - Роберт Энтони Сальваторе Страница 8

Количество вражеских кораблей постоянно возрастало, но ни один из них не находился в пределах досягаемости катапульт или магии камней.

— Они ждут атаки с суши, — заметил Фрэнсис Деллакорт, монах девятого года обучения, известный своим острым языком и суровым обращением с младшими монахами. Эти качества сделали его любимцем Маркворта.

— Что нового на западных стенах? — спросил Маркворт.

Фрэнсис тут же махнул двум младшим монахам, послав их на разведку.

— Полагаю, что вначале они попытаются ударить по нам с суши, — произнес он.

— Какие доводы привели тебя к такому заключению?

— Скала возвышается над морем не менее чем на сто футов, — начал рассуждать Фрэнсис. — У поври, что на кораблях, мало шансов достичь наших стен, если только по нам не будет нанесен серьезный удар с запада. Они рассчитывают сильно ударить с суши, и затем, когда нам придется оттянуть часть защитников с этой стены, их флот начнет атаку.

— Что вам известно о тактике поври? — громко спросил Маркворт, вовлекая в разговор всех, кто находился рядом, включая вернувшегося магистра Джоджонаха и приведенного им стрелка. Маркворт знал, что скажет по этому поводу Фрэнсис, поскольку тот, подобно другим старшим монахам, изучал хроники предыдущих нападений поври. Но в данный момент, как считал настоятель, рассуждения красноречивого Фрэнсиса послужат достойным напоминанием.

— Мы знаем несколько примеров двойного удара поври, — начал Фрэнсис. — Обычно они атакуют преимущественно с моря, причем делают это с немыслимой скоростью и жестокостью. Однако я полагаю, что Санта-Мир-Абель слишком неприступна для подобного удара, и враги об этом знают. Они попытаются уменьшить число наших защитников, ударив с запада, а затем начнут забрасывать на береговую стену свои крепкие веревки, выстреливая их мотки из катапульт.

— Интересно, насколько им вообще удастся добраться до верха, учитывая нашу оборону стены? — дерзко спросил один из монахов. — Мы попросту перережем их лестницы, выпустим по атакующим град стрел или применим против них магию.

Магистр Джоджонах собрался ответить, но Маркворт жестом руки остановил его, предпочитая выслушать соображения Фрэнсиса. Затем настоятель велел тому продолжать.

— Не надо их недооценивать! — с горячностью заявил Фрэнсис, и Джоджонах впервые за многие недели заметил на лице настоятеля слабую улыбку. — Всего лишь несколько месяцев назад поври атаковали Пирет Талме — крепость на скале, не уступающей по высоте нашей. Используя упомянутую мною тактику, враги проникли на внутренний двор прежде, чем большая часть гарнизона сумела добраться до стен и оказать сопротивление. Что же касается тех, чьи позиции располагались на вроде бы защищенных стенах Пирет Талме…

Фрэнсис не договорил. Все и так знали, что из отборных частей береговой охраны, защищавших Пирет Талме, в живых не осталось никого, а обнаруженные тела были зверски изуродованы.

— Не надо их недооценивать! — вновь прокричал Фрэнсис и обернулся, желая убедиться, что каждый из слышащих его монахов отнесся к этим словам с должным вниманием.

Магистр Джоджонах пристально рассматривал Фрэнсиса. Он не то что недолюбливал, а вообще не любил этого человека. Брат Фрэнсис отличался значительной амбициозностью и еще — способностью воспринимать каждое оброненное настоятелем Марквортом слово так, словно оно исходило непосредственно от Бога. Джоджонах не верил, что преданностью брата Фрэнсиса настоятелю двигало почтение, а не прагматические устремления. Наблюдая, как тот упивается вниманием, магистр лишь укреплялся в своих предчувствиях.

Вернулись монахи, посланные к западной стене. Они запыхались, но на их лицах не было тревоги.

Ничего не видно. Никаких признаков наступающей армии.

— Совсем недавно пришли несколько крестьян, — добавил один из них. — Они рассказали, что к западу от Санта-Мир-Абель замечены крупные силы поври, двигающиеся в западном направлении.

Джоджонах и Маркворт обменялись удивленными взглядами.

— Уловка, — предостерег брат Фрэнсис. — Они уходят на запад, чтобы усыпить нашу бдительность, а потом напасть с суши, застав нас врасплох.

— В твоих рассуждениях есть резон, — заметил магистр Джоджонах. — Но мне думается, мы могли бы обратить эту уловку против самих же поври, если, конечно, она действительно является таковой.

— Поясните, — сказал заинтригованный Маркворт.

— Скорее всего, флот действительно ожидает нападения с суши, — начал Джоджонах. — А нападение, возможно отложено, чтобы мы успокоились и ослабили свою оборону. Однако наши «гости» в гавани не в состоянии увидеть западные стены монастыря и местность, простирающуюся за ними.

— Но они услышат звуки сражения, — подсказал один из монахов.

— Или услышат то, что посчитают звуками сражения, — лукаво ответил магистр Джоджонах.

— Я все устрою! — воскликнул брат Фрэнсис и сорвался с места прежде, чем отец-настоятель дал согласие.

Маркворт распорядился, чтобы каждый второй ушел с прибрежной стены, скрывшись от вражеских глаз.

Вскоре послышался шум, сопровождаемый криками: «Нападение! Нас атакуют!», а также характерные звуки стреляющих метательных орудий. Затем земля содрогнулась от мощного взрыва, и в воздух поднялось зажигательное ядро. То проявилась магическая сила рубина.

— Похоже, — сухо проговорил магистр. — Но нашему неуемному Фрэнсису следовало бы поберечь свою магическую энергию.

— Ему необходимо убедить поври, — резко ответил Маркворт.

— Они приближаются, — послышался чей-то крик, не давший Джоджонаху ответить. И действительно, вражеский корабль, словно дождавшись сигнала, начал двигаться к берегу. С западной стороны продолжали доноситься звуки воображаемого сражения: крики, скрип катапульт. Возбужденный Фрэнсис пустил еще одно зажигательное ядро. Поври, поверившие в реальность увиденного и услышанного, стали активно двигаться к берегу. Их бочкообразные корабли раскачивались на волнах.

Маркворт велел подпустить их поближе, хотя уже не одна монастырская катапульта успела выстрелить. Однако корабли двигались быстро и вскоре оказались в пределах досягаемости. Тогда, по горячему благословению отца-настоятеля, две дюжины катапульт, нацеленных на море, начали свой яростный разговор, выстреливая по врагу каменными ядрами и смолой. Одно судно, на котором тоже стояла катапульта, запылало. Другое — плавучая бочка — получило в свой круглый борт столь сильный удар, что перевернулось. Третьему ядро угодило прямо в переднюю часть. Ударивший валун увлек нос судна под воду; корма взметнулась вверх, и судовой винт, приводимый в действие педалями, бесцельно завертелся в воздухе. Вскоре немало злобных поври оказались в воде, крича и барахтаясь.

Но ликование на монастырской стене продолжалось недолго. Спустя считанные минуты значительное число передовых кораблей поври подошло вплотную к монастырским стенам, оказавшись буквально под ногами у отца-настоятеля. Вот тогда-то и заговорили вражеские катапульты, выстреливая мотки тяжелых узловатых веревок, снабженных хитроумными многозубыми крюками. Проклятые веревки обрушивались на стену, словно град, повергая монахов в смятение. Нескольких братьев зацепило крюками и поволокло к стене. Несчастные кричали от сильной боли: крюки застряли у кого в руке, у кого в плече.