Охотник на вампиров. Пропасть - Ольга Грибова Страница 8

— Не бойся, — между тем весело продолжил вампир, — с ним все в порядке. Я изрядно подкрепился, направляясь к тебе. Но я буду иметь его в виду, — добавил он, улыбаясь во весь рот.

— Я спрашиваю еще раз: зачем ты здесь? — повторила я свой вопрос уже более жестким тоном.

— А если я не отвечу?

Я ощутила исходящую от него реальную угрозу. За долю секунды Дитрих оказался в нескольких сантиметрах от меня, и я почувствовала на щеке его дыхание. Это была еще одна его причуда — по непонятной причине он до сих пор иногда симулировал дыхание и сердцебиение. Конечно, я тоже так поступала. Но для меня это означало некую причастность к людям и давало иллюзорное ощущение, что я все еще жива. Мелькнула мысль, неужели и Дитрих стремился сохранить в себе частичку прошлого?

Он внимательно смотрел на меня, изучая мою реакцию на его угрозу. Я изо всех сил старалась не показывать ему своего ужаса. Мне стоило огромного труда оставаться на месте и не отодвинуться от него. Дитрих стал вдруг необычайно серьезным; он больше не улыбался. Его глаза приобрели более яркий цвет, превратившись в насыщенно-зеленые, как первая трава по весне.

— Мне хватило бы одного движения, чтобы сломать тебе шею, — скучающим голосом произнес он, не сводя с меня взгляда нереально зеленых глаз. Наступила тишина, в которой было слышно лишь его размеренное дыхание. — Но, — он отступил на шаг и снова улыбнулся веселой открытой улыбкой молодого парня, довольного собой и жизнью, — я не стану этого делать. Ведь мы же не хотим расстроить нашего общего друга.

После этих слов я поняла, что смерть мне не угрожает. Какое бы распоряжение Грэг не дал Дитриху, он не приказывал меня убивать. Вероятно, у него были другие планы. Не могу сказать, чтобы это меня сильно успокоило.

— Лично я предпочел бы вырвать из груди твое маленькое сердечко и скормить его волкам, — все тем же радостным голосом продолжал Дитрих, — но кто я такой, чтобы принимать подобные решения? — он сокрушенно покачал головой, показывая как, в сущности, мала его роль, и как это его печалит.

Я начала злиться. Манеры Дитриха всегда меня раздражали. Театральная наигранность каждого слова и действия сводила с ума. Казалось, он был не способен говорить серьезно, и это всех выводило из себя. Исключением был Грэгори и, возможно, Сибилла. Остальные вампиры старались избегать Дитриха, но это никогда его не смущало. Думаю, он был более чем самодостаточной личностью. На этот раз поднимавшаяся во мне волна раздражения сыграла мне на руку, придав голосу уверенности и жесткости.

— Я спрошу снова: зачем ты здесь? Этот раз будет последним. Возможно, ты и можешь сломать мне шею одним движением руки, но тебе не заставить меня слушать твои бредни, — выпалила я ему в лицо.

Я ожидала бурной реакции, но он расхохотался.

— О, наша кошечка показала коготки, — он хохотал от души, как будто я действительно сказала что-то уморительное. Вдоволь насмеявшись, Дитрих вытер рукавом рубашки несуществующие слезы и наконец перестал улыбаться. Его лицо приобрело задумчивое выражение человека, который решал сложную математическую задачку. — Не пойму, зачем ты ему нужна, — пробормотал он, разглядывая меня с видом эксперта. — Ведь ты ничего собой не представляешь, — подытожил он.

— Я не просила об этой чести.

Он поморщился от моих слов, как если бы я произнесла какое-то богохульство.

— Он послала меня сказать тебе, — проговорил Дитрих скороговоркой, будто боясь, что я скажу что-то еще, и он не сможет сдержаться, — что он хочет, чтобы ты вернулась, — вампир сделал ударение на слове «хочет», и я поняла — под ним он подразумевал скорее слово «приказывает», так ультимативно оно прозвучало.

Я открыла рот, чтобы возразить, но Дитрих остановил меня, подняв руку.

— Мое дело только передать тебе это. И еще, — бросил он напоследок, уже стоя на пороге, — он не привык, чтобы ему отказывали, ты сама должна это знать. Возможно, в следующий раз я вернусь с поручением, которое будет менее приятным для тебя. И более веселым для меня. Подумай об этом, — подмигнув мне, Дитрих покинул охотничий домик.