Сила Разрушителя - Сергей Степаненко Страница 8

Через пару часов ожидания пиво наконец попросилось наружу. Уже возвращаясь от зеленой пластиковой кабинки, услышал, как на площадку стали вызывать всех желающих попробовать свои силы в поединке с рыцарями; свободный выбор оружия. Усмехнувшись, я сменил направление. Поглядим, какие тут собрались бойцы.

С трудом протолкавшись сквозь дикую мешанину людей современности и разных эпох, вышел к огороженной деревянным заборчиком площадке. Слева, опираясь на здоровенный боевой топор, мохнатой горой возвышался самый натуральный викинг, справа возился с видеокамерой вполне обычный парень в легкой рубахе и джинсах.

— Смотри, ща начнется! — пробасил викинг, указывая на вышедшего в центр ристалища глашатая, или как его там. Пивной выхлоп от собеседника был под стать его внешнему виду — могуч и грозен. Я перевел взгляд с рогатого шлема на глашатая с длинным жезлом, обряженного в какой-то средневековый костюм. Фиг его знает, из какой эпохи, я в этом не силен.

— Итак, почтенная публика, кто рискнет выйти и сразиться с нашими чемпионами? Есть тут мужчины?

Столпившиеся у ограды чемпионы загудели словно улей и дружно покинули площадку. Остался только один высоченный детина в двухцветном трико и добротном доспехе. Боец поднял круглый, обитый кожей щит, в центре которого изображена карточная бубна, и грохнул по нему гардой фальчиона.

— Сэр Юрген Бубновый вызывает на поединок… — тут глашатай прервался, а я громко хрюкнул, услыхав имя славного воителя. Надо же! Знал бы настоящий Юрген, что его в рыцари произвели, — неделю из «Веселого Роджера» не вылезал бы, не просыхая от гордости. Видимо, хрюкнул я уж очень громко, поскольку фальчион тут же указал на меня: — Вызывает на поединок, вас, благородный сэр! — так же указал на меня церемониальным жезлом глашатай. Принимаете ли вы его?

Эх, недооценил я коварство разливного стаута! Иначе как объяснить, что через минуту по прибытии на площадку я уже ковырялся в груде железа, выбирая клинок по руке? Это не то, это тоже… Дать бы ковавшему меч кузнецу клинком пониже спины за такую балансировку! Наконец выбрал относительно хорошо скованный клеймор. Чуть тяжеловат, но Гелисворт тоже немаленьким был… Я вздохнул, отгоняя не вовремя нахлынувшие воспоминания. Где же ты теперь, Лезвие Чести? Напялил и застегнул плотный кожаный панцирь, такие же наручи, подобрал легкий шлем. Никогда не любил тяжелый доспех: чтобы быстро двигаться в нем, надо обладать телосложением Муромца, а не моими восемью десятками кило. Постоял, выслушивая правила боя, расписался в какой-то бумажке, что осознаю весь риск и иду на него добровольно. Взмахнул клеймором, разминая кисти, и ступил на площадку.

— Как вас объявить? — деловито поинтересовался глашатай.

— Пусть будет сэр Отдубас, — брякнул я первое, что взбрело в голову. Веселый азарт приятно кружил ее.

— Вызов, брошенный благородным сэром Юргеном Бубновым, принял сэр Отдубас! — грохнув жезлом оземь, провозгласил средневековый конферансье. — Да начнется битва, и пусть победит сильнейший!

Сказал и быстро отошел в сторону. Славный сэр Юрген наклонил голову в похожем на ведро шлеме, и попер в атаку как бульдозер.

Первый удар в бедро я пропустил. Сказались темное пиво, жара и пренебрежение к противнику. «Съел, умник?» — хихикнул внутренний голос. Дальше удары посыпались на меня со всех сторон, едва успевал отбиваться. От стального звона в ушах стоял назойливый гул, ныло ушибленное бедро. Точку в моем позоре поставил прямой толчок щитом в грудь, от которого я резко сел на землю. «Герой! — опять влез внутренний критик. — И как ты в Паутине-то выжил?» Я фыркнул, поднимаясь, слегка кивнул противнику, занял позицию. Тот взмахнул фальчионом, но было поздно. Я «включился». Шагнул влево, присел, пропуская над собой клинок, коротко уколол противника в подмышку и тут же пнул под колено, сбивая с ног. Наступив на поясницу, добил колющим между лопаток. Толпа, до этого молчавшая, взорвалась дружным ревом, викинг приветственно взмахнул топором и зычно протрубил в рог. Я помог проигравшему встать. Тот с достоинством поклонился и вдруг поднял мою руку с мечом вверх.

— Победу в честном поединке одержал доблестный сэр Отдубас! — гаркнули откуда-то сзади. Толпа взревела еще громче. Юрген Бубновый гулко ударил себя в панцирь бронированным кулаком и с достоинством удалился с площадки.

— Благородный сэр Хорванг вызывает доблестного сэра Отдубаса на поединок! — снова раздалось сзади.

Я повернулся. Означенный боец, широкоплечий крепыш в кольчуге и остроконечном шлеме, белозубо мне улыбнулся и, вытащив из-за широкого пояса два чекана, легко перемахнул низкую ограду. Я молча отсалютовал ему клеймором…

А дальше началась потеха — бойцы сменяли друг друга, выстраиваясь в очередь, а мой тяжеленный клеймор порхал бабочкой, разя из самых замысловатых позиций. Наконец в пыль рухнул последний супостат, я стянул надоевший шлем, подставив разгоряченное лицо прохладному ветру, и оперся о меч. Уфф… Вот это разогнал кровь! Зря я раньше не ходил на эти турниры — столько удовольствия! Вокруг восторженно ревели зрители. Собравшиеся вместе чемпионы дружно поздравляли меня с победой, глашатай с торжественным видом преподнес мне украшенный гравировкой топор, провозгласив одним из чемпионов турнира «стальной лиги».

Наконец восторги улеглись и я отправился сдавать амуницию и меч. На миг углядел в толпе знакомую троицу, взиравшую на меня квадратными глазами.

Парни объявились минут через двадцать. Я успел прогреть мотор и, откинувшись на сиденье, размышлял, что жизнь, в сущности, совсем неплохая штука. Всю обратную дорогу ребята засыпали меня вопросами: кто я и где научился так классно рубиться? Я усмехался и выдавал на ходу сочиняемые байки. Обалдевшие слушатели только кивали и переглядывались. Темнело, когда мы подкатили к подвалу с нарисованной на куске фанеры надписью: «Клуб исторического фехтования „Скиф“». Я помог выгрузить багаж и, посигналив на прощанье, уехал в автопарк. Уже дома понял, что именно так беспокоило меня в странном черноволосом пареньке. Он был «пауком»…

Мальчишка нашел меня на следующий день и напросился в ученики.

— Вот, в сущности, и вся история. Странная штука — жизнь.

Ответом мне было тихое сопение. Юлька спала. Я осторожно поцеловал ее и уставился в небо. Покой, умиротворение, любимая женщина… Давно я не засыпал таким счастливым.