Приговоренные к войне - Сергей Вольнов Страница 8

И горячая волна возбуждённой злости захлестнула меня, исторгла изнутри звуки, напоминавшие клекот. Неконтролируемая ненависть, бурлившая во мне, вторила Упырю:

– Они будут сражаться!!!

…Всё было организовано идеально; не иначе, участвовали консультанты из бывших соратников Спартака. Не прошло и пяти минут, как парламентёры были оцеплены усиленным конвоем. Потенциальных гладиаторов, пока ещё не понимающих, что происходит, разделили на две половины. На головы им повязали красные и белые ленты…

– Что вы делаете, прекратите это безумие!.. – захрипел Фэсх Оэн, осознав, что затевает Упырь. – Вы за это ответите!..

– Заткнись, господин не на всё полномочный посол. Будешь орать, составишь им компанию. – Холодно процедил Данила. – Если будет за что отвечать – ответим. Даже за свой базар. Но покуда попытайтесь ответить вы… За то, что уже натворили. С НАМИ.

Он отвернулся от локосианина и, надсаживаясь изо всех сил, страшно закричал. В мгновенно наступившей тишине крик его, казалось, разлетелся чуть ли не по всему планетарному полигону, известному нам как мир Экс…

– Слушайте меня, доблестные воины Земли!!! Вы только что слышали до последнего слова, что нам предлагают наши враги! А именно – утереть кровавые сопли! Замотать тряпками гнойные раны! И вырвать из окровавленной памяти этот кусок! Как нас унижали и забавлялись нашими смертями! Как сотворили из нас не просто гладиаторов, а слепцов, не ведающих, что они уже на арене и забавляют зрителей! А главное, нам предлагают простить эти грязные щупальца, без спроса вторгшиеся в наши судьбы, в нашу историю! Да ещё и полить водичку, чтобы они отмылись! И даже не попытаться взглянуть в глаза истинных постановщиков этого кровавого спектакля! И скажите теперь мне! И скажите им в лицо! Что мы выбираем – ВЧЕРА или ЗАВТРА?!

– Завтра! – громыхнул строй. – Смерть чёрным демонам!!! СМЕРТЬ!!!

Фэсх Оэн так и продолжал стоять с незакрытым ртом. Только всё больше и больше расширялись его глаза. От страха?

– Теперь слушайте вы… – Упырь обратился к пленным; командир уже не кричал, но лучше бы кричал – тон его сорванного голоса был страшнее любого ора. – Те, кто посмел вообразить, что солдатами становятся по списку, и что война это забавная игра. Те, кто не знал чужой крови на своём теле. Те, кто думал, что война – это яркие картинки на киноэкране… Сейчас вы умрёте. Но перед этим в полной мере испытаете весь ужас ожидания в предбаннике смерти. Вы будете убивать своих соплеменников, убивать только потому, что мы этого хотим. МЫ. Вы испытаете то, что принуждали испытывать нас. И этим оплатите самый ничтожный, но первый кредит, взятый вашей цивилизацией у нашей. Только сейчас… И только своей кровью.

Да, Упырю больше не приходилось кричать. Мертвенная тишь повисла над плацем. Молчали все – наши, напряжённо внимая, чужие, оцепенев от ужаса.

– У вас есть ничтожный шанс выжить. Для этого нужно победить. На этой поляне останутся живыми только солдаты в повязках одного цвета… Им всем будет сохранена жизнь. И они будут отпущены, вместе со своим посольством. С одной только целью. Рассказать всем, каково оно, на самом деле, ПОБЫВАТЬ ГЛАДИАТОРОМ.

Последние слова Упыря были адресованы персонально главе вражеских парламентёров. Командир землян смотрел на локосианина в упор и вбивал в него слово за словом:

– Чем не война Белой и Алой Розы? Вы хотели зрелищ? Вот и смотрите. Но в исполнении собственных артистов.

Такого ликующего рёва, громогласного торжества кровожадной ненависти, я ещё в жизни не слыхал! Упырь уверенно номинировался на звание наиболее успешного харизматического лидера народных масс… всех времён и народов.

«Белым» и «красным» раздали самые настоящие гладиусы. * Уж в чём, в чём, а в подлинном оружии у ЭТОЙ армии недостатка не было.

И прозвучал трубный глас…

Ясное дело, они не сразу кинулись убивать друг друга. Но из толпы землян тут же появились несколько стихийных «заградительных отрядов». Воины принялись подталкивать оцепеневшую массу пленников к решительным действиям.

Обречённых локосиан, как скот, кололи копьями. Пока не насмерть. Однако, для острастки, некоторым «гладиаторам», совсем уж безвольно застывшим – попросту снесли головы с плеч. На траву плаца пролилась первая кровь чужаков. Рухнули первые трупы… И в этот миг до пленников, разделенных на две половины по семьдесят одному «бойцу», дошло – пощады не будет.

Они поняли, что больше нет собратьев и сородичей, а есть те, кто неизбежно выберет жизнь ценой смерти каждого из них. И есть временные союзники, которые помогут остаться в живых. И случилось невероятное – пусть инопланетные, но всё же ЛЮДИ, локосиане постепенно становились сначала обычными животными, а потом – настоящими хищными зверями… Они неумело махали мечами, нанося страшные раны. Они не убивали, потому как не были этому обучены… они ПЫТАЛИСЬ УБИТЬ!

И это было куда страшнее. От этих ран можно было умереть только спустя время, и только после невыносимых мучений. Поле «дилетантского» побоища напоминало месиво из шевелящихся окровавленных тел. Его окутало марево воплей и стонов…

Хотя я в своей армейской жизни ВСЯКОЕ повидал, но более отвратительного зрелища – не довелось! Мой пульс продырявил все плоскости височных костей, вырываясь наружу, но я его не слышал. Я впал в общий транс. Я был частичкой обезумевшей толпы! И хотя я жаждал не крови, но мщения – кровь властно вторглась в мои мысли и действия. Я что-то вопил… И этот ничтожный вопль был песчинкой в ужасающей буре рёвущей толпы…

Опомнился я, когда на пустыре остались выжившие. Пятеро окровавленных чужаков, судорожно сжимавших мечи. Они беспрестанно озирались, не в силах поверить, что весь этот кошмар несусветный уже закончился, а они остались в живых. Несмотря на красные пятна и брызги – их повязки считались условно «белыми». Все пять. «Красные» проиграли битву…

Весь центр пустыря был усеян окровавленными телами, многие шевелились, издавая и исторгая жуткие, нечеловеческие звуки и вопли. Когда же до пятёрки победителей наконец дошло, что им посчастливилось выжить, они уцепились друг за друга… да так и замерли в этом изнеможенном «объятии». А над пустырём громыхал многоголосый рёв тысяч воинов, приветствовавших их.

На этих пятерых смотрели уже без ненависти. Их теперь уважали. За то, что во взглядах пятёрки выживших осел горький пепел этой первой настоящей победы. Пепел, которым скорбно посыпают не головы, а глаза.

Матёрые Воины приветствовали Воинов новорождённых.

И в этот миг, шаря взглядом по ликующей толпе, я наткнулся на фигуру, возвышавшуюся позади общего строя, стоявшую на чём-то, может быть, на пне…

Мой взгляд споткнулся о кричащие, налитые болью глаза, и я узнал их…

Амрина!!!

«Любимая, как ты здесь оказалась?! Я же тебя просил…»

Она отшатнулась, как от удара. Закрыла глаза. Безвольно опустилась вниз.

…Горе-парламентёры, прихватив окровавленных новоявленных гладиаторов, спешно отбыли. Земляне им не препятствовали. Они даже не ответили на проклятия в свой адрес, перемежаемые обещаниями всяческих репрессий, карающих за массовое смертоубийство.