Гладиатор забытых созвездий - Дмитрий Емец Страница 8

Едва капитан привинтил Грохотуну его перепрограммированную голову, попугай сразу почувствовал, что боевой робот стал прежним. Узкие прорези его глаз в рогатом шлеме засветились хищным зеленоватым свечением, а огромная пневматическая лапа первым делом потянулась к кобуре, но вместо бластера наткнулась на щетку.

– Что это за гадость? – прорычал Грохотун, разглядывая щетку так, будто это был раздавленный червяк.

– Ха-ха-ха! Это же твоя любимая щеточка, твоя игрушечка! – возликовал попугай. – И ты еще пытаешься убедить нас, что не знаешь, что это такое?

– А ну заткнись, комок перьев! Лови, если она тебе нужна! – рявкнул Грохотун и швырнул в попугая щеткой с такой силой, что, если бы хитрая птица не успела взлететь с плеча капитана, ей пришлось бы плохо.

Боевой робот встал и пинком расплющил пылесос, мусор разлетелся по всей комнате. Прежний Грохотун-уборщик пришел бы в ужас и стал бы бороться с микробами, этот же только довольно усмехнулся.

– Ты кр-ретин! У тебя р-разр-рушительные инстинкты! – заголосил попугай, проносясь под потолком.

Не обращая на него внимания, боевой робот снял со стены свой бластер, передернул затвор, поставил на предохранитель и привычным движением сунул мощное оружие в кобуру.

– Пора на «Странник», он уже заждался нас, – сказал капитан Крокс, подходя к окну и вглядываясь в темный силуэт звездного корабля, замерший у озера.

Сборы заняли минимальное время. Ни у Крокса, ни у Грохотуна, ни у попугая не было никаких вещей, кроме оружия. Единственное, что пиратский капитан всегда носил с собой, где бы он ни находился, была небольшая шкатулка из дерева неизвестной породы. Она была всегда заперта, и что находилось в ней, неизвестно – даже любопытный попугай этого не знал: капитан никогда не открывал при нем шкатулку. В этом проявлении характера у Крокса было много общего с Баюном.

Не прошло и часа, как «Звездный странник», боевой флагман времен последней галактической войны, с ревом двигателей сорвался с места и взлетел, оставив на Оранжевых скалах планеты копачей выжженное пятно примерно двадцати метров в радиусе. Это был след раскаленного буранового топлива, когда стартовые газы струей вырвались из сопел. Такие шрамы долго не заживают на теле земли.

– Прощай, планета копачей! Надеюсь, еще когда-нибудь увидимся! – Капитан решительно налег на штурвал, и «Звездный странник» взял курс на Деметру навстречу своей судьбе. – Посмотрим, что ты умеешь, «Скелетон-1». Я всю жизнь испытывал судьбу, хотя на самом деле это судьба испытывала меня, – пробормотал Крокс.

Он включил реактивные ускорители, постепенно разгоняя звездолет до той скорости, которая необходима для входа в гиперпространство.

Так как никаких особенных дел у Грохотуна в полете не было, а капитан ни за что не доверил бы ему управление «Странником», рогатый робот раздвинул стальные створки на груди и извлек оттуда свою потрепанную инструкцию. Книжица протерлась почти до дыр, и Грохотун неоднократно обклеивал ее прозрачной ламинирующей пленкой. Читать свою инструкцию было любимым занятием робота. Правда, букв он не знал, но это было и не обязательно. И без того ему было известно, что про него написано, потому что робот выучил текст наизусть.

– «Бо-е-вая мо-дель ро-бо-та класса «сержант», – с удовольствием читал Грохотун. – Мо-дель обладает повышенной ударопрочностью». Хы, это про меня! – И для большей убедительности он постучал себя огромным пневматическим кулаком по голове.

– Что-то лязгает, – озабоченно сказал Крокс. – Попугай, мы закрыли все наружные люки?

– Не думайте об этом, кэп! Это Грохотушка развлекается, – хмыкнула птица. – Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы гранатами не швырялось.

– «Модель класса «сержант» легко ре-мон-тируется, – продолжал читать по памяти боевой робот. – В част-но-сти, рука отвинчивается следующим образом. Вначале от-вин-чиваются поочередно пальцы, потом кисть, потом отсоединяется пневматический привод 3 от сцепки 5, как показано на чертеже 34а. Ремонт го-ло-вы выполняется аналогичным образом. См. рис. 34в». Ишь ты, сколько про меня картиночек и какой я сложный!

– Грохотун, а Грохотун, почему бы тебе не разобрать самого себя? – хитро предложил попугай. – Читать-то ты любишь, но хоть бы раз, что ли, руку отвинтил или ногу! Просто чтобы посмотреть, как она устроена. Разве тебе не интересно?

– Что я, дурак, что ли, себя разбирать? – фыркнул боевой робот. – Отвинчу я, положим, ногу, а ты какую-нибудь детальку сопрешь, и мне что потом, на одной ноге за тобой гоняться?

– Ты ужасно подозрительный, Грохотун. С тобой положительно нельзя иметь дело! Во всем ты видишь какую-нибудь подлость или каверзу! – надулся попугай, хотя именно так он и собирался поступить.

Птица некоторое время помолчала, обдумывая, какую бы еще пакость ему сделать или сказать, и окликнула:

– Грохотун, а Грохотун!

– Чего тебе?

– Ты когда-нибудь слышал про блуждающий мозг?

– Угу, – важно подтвердил рогатый робот, хотя столкнулся с этим понятием впервые в жизни.

– Так вот, – с хитрым видом продолжил попугай. – Да будет тебе известно, у всех современных моделей боевых роботов устанавливают систему блуждающего мозга.

– Как это?

– А вот так. Ты ведь слышал, что мыслительный процессор у вас самое уязвимое место? Попадут в бою – и ку-ку! Нет робота. Пушки целы, пневматика цела, а робот уже не работает. А блуждающий мозг как бы кружит внутри по всему корпусу: сегодня он в руке, завтра в ноге, послезавтра в груди. Это делает робота практически неуязвимым. Даже снайпер не угадает, куда целиться.

Грохотун на время озадачился, потому что он никогда не слышал о таком. Робот замолчал, а потом, как ему показалось, многозначительно посмотрел на попугая и соврал:

– У меня того… тоже такой мозг, потому что я… того… тоже современный.

Носатая птица расхохоталась так, что у нее едва не заклинило клюв и она чуть не свалилась с плеча Крокса.

– Значит, у тебя блуждающий мозг, Грохотун? Я так и думал. Значит, твой мозг ушел к кому-нибудь в гости и до сих пор не вернулся!

– Отстань. Никуда он не уходил, – рассердился Грохотун. – Он во мне!

– Хорошо, пускай в тебе. Тогда объясни мне еще одну вещь: почему, блуждая круглый год по твоему огромному туловищу, он никогда не забредает в голову? Ну просто хотя бы ради разнообразия?

– Потому что там тупик, – убежденно заявил Грохотун. – Забредет мозг, положим, в голову, а дальше ему идти некуда, вот и приходится возвращаться.

Взглянув на кривую роста скорости, высвечивающуюся на мониторе, и убедившись, что полет проходит по плану, капитан Крокс поставил навигатор на автопилот и повернулся в шкиперском кресле к верному боевому роботу.

– Грохотун, ты рад, что мы вышли в космос? – спросил он.