Возвращение космического пирата - Дмитрий Емец Страница 8

Едва капитан привинтил Грохотуну его перепрограммированную голову, попугай сразу почувствовал, что боевой робот стал прежним. Узкие прорези его глаз в рогатом шлеме засветились хищным зеленоватым свечением, а огромная пневматическая лапа первым делом потянулась к кобуре, но вместо бластера наткнулась на щетку.

— Что это за гадость? — прорычал Грохотун, разглядывая щетку так, будто это был раздавленный червяк.

— Ха-ха-ха! Это же твоя любимая щеточка, твоя игрушечка! — возликовал попугай. — И ты еще пытаешься убедить нас, что не знаешь, что это такое?

— А ну заткнись, комок перьев! Лови, если она тебе нужна! — рявкнул Грохотун и швырнул в попугая щеткой с такой силой, что если бы хитрая птица не успела взлететь с плеча капитана, ей пришлось бы плохо.

Боевой робот встал и пинком расплющил пылесос, мусор разлетелся по всей комнате. Прежний Грохотун-уборщик пришел бы в ужас и стал бы бороться с микробами, этот же только довольно умехнулся.

— Ты кр-ретин! У тебя р-разр-рушительные инстинкты! — заголосил попугай, проносясь под потолком.

Не обращая на него внимания, боевой робот снял со стены свой бластер, передернул затвор, поставил на предохранитель и привычным движением сунул мощное оружие в кобуру.

— Пора на «Странник», он уже заждался нас, — сказал капитан Крокс, подходя к окну и вглядываясь в темный силуэт звездного корабля, замерший у озера.

Сборы заняли минимальное время. Ни у Крокса, ни у Грохотуна, ни у попугая не было никаких вещей, кроме оружия. Единственным, что пиратский капитан всегда носил с собой, где бы он ни находился, была небольшая шкатулка из дерева неизвестной породы. Она была всегда заперта, и что находилось в ней, неизвестно — даже любопытный попугай этого не знал: капитан никогда не открывал при нем шкатулку. В этом проявлении характера у Крокса было много общего с Баюном.

Не прошло и часа, как «Звёздный Странник», боевой флагман времен последней галактической войны, с ревом двигателей сорвался с места и взлетел, оставив на оранжевых скалах планеты копачей выжженное пятно примерно двадцати метров в радиусе. Это был след раскаленного буранового топлива, когда стартовые газы струей вырвались из сопел. Такие шрамы долго не заживают на теле земли.

— Прощай, планета копачей! Надеюсь, еще когда-нибудь увидимся! — капитан решительно налег на штурвал, и «Звездный Странник» взял курс на Деметру навстречу своей судьбе.

— Посмотрим, что ты умеешь, Скелетон-1. Я всю жизнь испытывал судьбу, хотя на самом деле, это судьба испытывала меня, — пробормотал Крокс. Он включил реактивные ускорители, постепенно разгоняя звездолёт до той скорости, которая необходима для входа в гиперпространство.

Так как никаких особенных дел у Грохотуна в полете не было, а капитан ни за что не доверил бы ему управление «Странником», рогатый робот раздвинул стальные створки на груди и извлёк оттуда свою потрепанную инструкцию. Книжица протерлась почти до дыр, и Грохотун неоднократно обклеивал ее прозрачной ламинирующей пленкой. Читать свою инструкцию было любимым занятием робота. Правда букв он не знал, но это было и не обязательно. И без того ему было известно, что про него написано, потому что робот выучил текст наизусть.

«Бо-е-вая мо-дель ро-бо-та класса «сержант», — с удовольствием читал Грохотун. — Мо-дель обладает повышенной ударопрочностью. Хы, это про меня!»

И для большей убедительности он постучал себя огромным пневматическим кулаком по голове.

— Что-то лязгает, — озабоченно сказал Крокс. — Попугай, мы закрыли все наружные люки?

— Не думайте об этом, кэп! Это Грохотушка развлекается, — хмыкнула птица. — Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы гранатами не швырялось.

«Модель класса «сержант» легко ре-мон-тируется, — продолжал читать по памяти боевой робот. — В част-но-сти, рука отвинчивается следующим образом. Вначале от-вин-чиваются поочередно пальцы, потом кисть, потом отсоединяется пневматический привод 3 от сцепки 5, как показано на чертеже 34а. Ремонт го-ло-вы выполняется аналогичным образом. См. рис. 34в.» Ишь ты, сколько про меня картиночек и какой я сложный!

— Грохотун, а Грохотун, почему бы тебе не разобрать самого себя? — хитро предложил попугай. — Читать-то ты любишь, но хоть бы раз, что ли, руку отвинтил или ногу! Просто, чтобы посмотреть, как она устроена. Разве тебе не интересно?

— Что я дурак что ли, себя разбирать? — фыркнул боевой робот. — Отвинчу я, положим, ногу, а ты какую-нибудь детальку сопрешь, и мне что потом, на одной ноге за тобой гоняться?

— Ты ужасно подозрительный, Грохотун. С тобой положительно нельзя иметь дело! Во всём ты видишь какую-нибудь подлость или каверзу! — надулся попугай, хотя именно так он и собирался поступить.

Птица некоторое время помолчала, обдумывая, какую бы еще пакость ему сделать или сказать, и окликнул:

— Грохотун, а Грохотун!

— Чего тебе?

— Ты когда-нибудь слышал про блуждающий нерв?

— Угу, — важно подтвердил рогатый робот, хотя столкнулся с этим понятием впервые в жизни.

— Так вот, — с хитрым видом продолжил попугай. — Да будет тебе известно, у всех современных моделей боевых роботов устанавливают систему блуждающего мозга.

— Как это?

— А вот так. Ты ведь слышал, что мыслительный процессор у вас самое уязвимое место? Попадут в бою и — ку-ку! Нет робота. Пушки целы, пневматика цела, а робот уже не работает. А блуждающий мозг — как бы кружит внутри по всему корпусу: сегодня он в руке, завтра в ноге, послезавтра в груди. Это делает робота практически неуязвивым. Даже снайпер не угадает, куда целиться.

Грохотун на время озадачился, потому что он никогда не слышал о таком. Робот замолчал, а потом, как ему показалось, многозначительно посмотрел на попугая и соврал:

— У меня того... тоже такой мозг, потому что я... того... тоже современный.

Носатая птица расхохоталась так, что у нее едва не заклинило клюв, и она чуть не свалилась с плеча у Крокса:

— Значит, у тебя блуждающий мозг, Грохотун? Я так и думал. Значит, твой мозг ушел к кому-нибудь в гости и до сих пор не вернулся!

— Отстань. Никуда он не уходил, — рассердился Грохотун. — Он во мне!

— Хорошо, пускай в тебе. Тогда объясни мне еще одну вещь: почему, блуждая круглый год по твоему огромному туловищу, он никогда не забредает в голову? Ну просто хотя бы ради разнообразия?

— Потому что там тупик, — убежденно заявил Грохотун. — Забредет мозг, положим, в голову, а дальше ему идти некуда, вот и приходится возвращаться.

Взглянув на кривую роста скорости, высвечивающуюся на мониторе, и убедившись, что полет проходит по плану, капитан Крокс поставил навигатор на автопилот и повернулся в шкиперском кресле к верному боевому роботу.

— Грохотун, ты рад, что мы вышли в космос? — спросил он.