Танкист - Алексей Евтушенко Страница 8

Эти возмущения, вызванные, кроме всего прочего, необычайно частыми и мощными вспышками на Солнце (выражение «бешеное Солнце» стало в те времена обычным у связистов и компьютерщиков всех мастей), а затем применением некоторыми враждующими сторонами ядерного оружия как последнего и самого веского аргумента в войне, не только разрушили тогдашнюю ГКС Интернет, но и обнулили девяносто процентов мировой информации, хранившейся на цифровых носителях. Если не все девяносто пять. Последствия были ужасны. По сути, лишь в последние пятнадцать-двадцать лет человечество сумело восстановить электромагнитную связь всех видов в объемах и качестве, сравнимыми с теми, что были до Серых Десятилетий. Ну и кое-что из утраченной информации тоже (спасибо тем, кто спас от пламени и воды бумажные архивы и библиотеки). Однако отношение к видеоиграм за Серые Десятилетия изменилось сильно. Выросло целых два поколения, которые, по сути, не понимали, зачем эти игры нужны, если существует масса других развлечений – от энтри-музыки до «Красных…» и «Всемирных Танков Онлайн». Не говоря уже о новомодном вирте, по сравнению с которым любая древняя видеоигра кажется просто детской погремушкой. Был в этом некий психологический парадокс, поскольку вирт, как ни крути, являлся прямым наследником кино и видеоигры. Тем не менее вирт-залы, а также воздушные трибуны «Всемирных…» и «Красных Танков Онлайн» и танкобары были полны, а вот индустрия видеоигр, пытавшаяся возродиться после Серых Десятилетий, дышала на ладан. К видеоиграм относились в основном так: «Правила, карты и названия, говоришь, взяли из старой видеоигрушки? Прикольно. Кстати, сегодня на карте Зона «Нежные девочки» будут мочить «Зеленых дьяволов» в TDM [6]. Я поставил двадцатку на «Девочек». Мы собираемся в «Шлемофоне» [7], ты идешь?»

Собственно, легенда о происхождении «КТО» и «ВТО» являлась легендой только для той части массового зрителя, которая в любом случае не интересовалась историей. Еще живы были люди, точно знавшие, что все в этой легенде – чистая правда, и они отлично помнили, как конструкторы новых танков давали им имена, взятые из старой видеоигры. А также те, кто потом создавал эти танки на построенных с нуля заводах, сел за пульты управления «Хантеров», «Диктаторов», «Викингов» и «Мамонтов» и повел их в бой. И даже те, кто когда-то играл в видеоигру «Танки Онлайн». Последних, правда, осталось буквально наперечет…

Двенадцатое мая две тысячи сто пятнадцатого года от Рождества Христова. Третий час дня по восточноевропейскому времени.

Шестнадцатилетние московские мальчишки Олег Шальнев и Мишка Рябов, помянув батю Олега трехсотграммовой смесью воды и спирта, настоянной на рябине, возвращаются домой. К алкоголю они не приучены, а посему утрачивают присущую им осторожность и, заболтавшись, нос к носу сталкиваются с четырьмя явно ищущими развлечений молодыми людьми, уже вышедшими из школьного возраста. В районе, который Шалый и Ряба, будь они в трезвом состоянии, наверняка обошли бы стороной.

– У-тю-тю! – восклицает самый младший из четверых, явный застрельщик и провокатор. Он направляется к друзьям особой развинченной походкой, снова вошедшей в моду среди московской гопоты после почти полуторавекового забвения. – Птенчики! Да не один, сразу парочка. Закурить есть, птенчики?

– Мы не курим, – говорит Ряба миролюбивым тоном. – Пропустите нас, ребята, мы в вашем районе нечаянно оказались.

– За нечаянно бьют отчаянно, – ухмыляется гопник. – Слыхал такую народную мудрость?

Тем временем подваливают остальные трое. Причем один обходит друзей сзади, отрезая путь к бегству. Кроме них шестерых, в переулке никого. Да если б и были прохожие – невелика разница.

«Подумаешь, четверо гопников трясут залетную школоту – обычное дело. Не городскую полицию же вызывать из-за такой ерунды, верно? А уж о том, чтобы самому вмешаться, и вовсе речи нет, мне здесь еще жить. К тому же ничего страшного с пацанами не случится. Максимум – пара синяков и разбитый нос. Не убьют же их, в самом деле. В Москве убивают только взрослые серьезные люди. И не менее взрослых и серьезных людей».

Так думает средний московский обыватель и торопится дальше по своим обывательским делам. Так он думал и поступал всегда – и сто, и триста, и пятьсот лет назад, и так будет думать еще через сто или двести лет. Если, конечно, что-то очень резко не изменится в этом не самом лучшем из миров.

– Но бить мы вас не станем, не ссыте, – продолжает зачинщик и оборачивается за поддержкой к длинному сутуловатому товарищу, явно вожаку этой шайки, который стоит с нарочито скучающим видом, засунув руки в карманы. – Скажи им, Годла.

– Мы люди мирные, – цедит сквозь зубы Годла. – Но справедливые. Это наш район. По пять энерго с загривка, и никто не уйдет обиженный.

«Что же делать? – быстро думает Олег. Хмель слетает с него, словно желтый лист с клена под порывом октябрьского ветра. – В кармане лежат десять энерго – мать попросила купить кое-какие продукты к поминкам, и отдать эти деньги… Нет, невозможно. Но и драться бессмысленно, силы явно неравны. Стоп. Как он сказал? Годла?»

– Годла? – спрашивает Олег, подчиняясь дерзкой мысли, внезапно, как и положено всякой дерзкой мысли, пришедшей ему в голову. – Танкист?

– Ты меня знаешь? – хмыкает длинный, в его глазах загорается подобие интереса.

– Знаю. Видел игру твоего клана «Московские варвары» с «Веселыми черепами» месяц назад на карте Бойня в Гольяново. «Черепа» вас тогда сделали, как детей.

Лицо длинного краснеет.

– Так ты фанат «Черепов», что ли? Ну, тогда молись, школота…

– Я не фанат, – перебивает его Олег. – Я танкист-одиночка, не вхожу ни в какой клан. Мой никнейм-позывной – Шалый. И я вызываю тебя на дуэль. При свидетелях. Все слышали? Танкист Шалый вызывает танкиста Годлу. Если что, запись на моем комме все подтвердит. Сразу предупреждаю, что она по ходу передается в облако [8], так что стереть ее могу только я сам.

Рядом громко икает Ряба. То ли от неожиданности, то ли от выпитого.

Годла таращит глаза и скребет плохо выбритую щеку. Остальные двое разочарованно переглядываются, а третий, зашедший Олегу и Мишке в тыл, оставляет свой пост и присоединяется к товарищам. Ему уже ясно, что добыча ускользнула.

– Дуэль? – обескураженно переспрашивает Годла.

– Ага, – весело подтверждает Олег. – Дуэль. Банк… – Он на секунду задумывается, мысленно подсчитывая всю имеющуюся у него в копилке наличность. – Сто энерго. По пятьдесят с каждого. Это не считая ставок, если они будут. Победитель получает все.

– Ха! – ухмыляется Годла. – Прощайся с деньгами и танком заодно, нуб. А может, и здоровьем. Решил на понт взять? Шалый, моб твою ять. Нет такого танкиста Шалого. Был Шальной, но вчера, говорят, сгорел насмерть, и Франкенштейн не помог.