Вендари. Книга вторая - Виталий Вавикин Страница 8

– Не сопротивляйся, – попросил Клодиу. – Я не хочу калечить это идеальное тело.

– Не хочешь калечить? – Сердце в груди Саши замерло, почти остановилось.

– Тебе не будет больно, – сказал Клодиу, и его лицо снова блеснуло, изменилось. Передняя челюсть художника вытянулась, появились тонкие иглы. Саша с трудом сдержала крик, задрожала, когда навалившееся на нее существо прокусило ей вену на шее. Одновременно с этим что-то холодное и бесцеремонно наглое ожило у существа ниже пояса. Саша чувствовала, как это змееподобное существо мечется у нее между ног, пытаясь найти желанный вход.

– Господи! – ахнула она, когда что-то тонкое и бесконечно длинное начало заполнять ее тело.

Навалившееся на нее существо вожделенно задрожало. Задрожала и Саша, но от отвращения. Сейчас она больше всего хотела отключиться, потерять сознание. Она зажмурилась и перестала дышать. «Пожалуйста, пусть наступит темнота. Пусть наступит темнота», – молилась она, но сознание настырно цеплялось за реальность. Сознание, в котором предательски появилась мысль, что это, возможно, последние мгновения жизни. Она умрет, как только Клодиу удовлетворит свое желание. А может быть, и раньше…

Но Саша не умерла. И не потеряла сознание. Клодиу поднялся с кровати, отошел к окну. Он снова был человеком. Саша видела его худое, бледное тело.

– У меня все еще течет кровь, – сказала она художнику, прижимая ладонь к прокушенной шее.

– Это можно исправить. – Клодиу прокусил себе руку. Кровь заструилась в бокал. – Вот, выпей это, – сказал он. Саша покачала головой. – Тогда ты умрешь. Ты хочешь умереть?

– Нет.

– Значит, пей, – теперь вожделение в голосе художника уступило место усталости. Саша расценила это как угрозу, взяла бокал. Руки у нее тряслись. Запах крови заставил желудок сжаться. Сашу чуть не вырвало, но она выпила кровь своего мучителя.

Он отпустил ее ранним утром, овладев еще как минимум трижды ее телом – она не помнила точно, не считала. Экипаж вез ее домой, а Саша все еще не верила, что пережила эту ночь. Ноги были ватными и непослушными. Все тело было слабым, уставшим, словно она выступала всю ночь на сцене. В фойе отеля где жила, Саша едва не потеряла сознание. Мальчик паж спешно подставил ей свое плечо, помог добраться до лифта.

Саше казалось, что стоит только лечь на кровать и мир, а вместе с ним и безумная ночь канут в небытие сна, но она еще долго не могла заснуть. Страх отступил, оставив опустошенность. Саша лежала на спине и смотрела за окно, где начинался неестественно алый рассвет. Затем, незаметно, пришел сон, который длился, как показалось Саше, не больше пары минут, но когда она открыла глаза, был уже поздний вечер. Усталость не прошла, но спать больше не хотелось.

Саша заставила себя подняться, разделась, приняла ванну. Шрамов от укусов Клодиу не осталось. Она помнила, как его кровь исцеляла ее снова и снова, но отказывалась в это верить. Помнила она и о черных тенях, которые оживали в мастерской в минуты, когда Клодиу отдыхал. Тени ползли к его ногам…

Саша позвонила в фойе, попросила прислать бутылку хорошего вина, но так и не сделала ни одного глотка, когда заказ был выполнен. Репетиции в театре должны были начаться через три дня, и Саша надеялась, что к тому времени удастся собраться, забыть то, что случилось. Ночью ей так и не удалось заснуть. Лишь ближе к утру пришла неспокойная дремота. Так Саша пролежала до обеда. Пустой желудок урчал, требуя пищи. Теперь одеться, пообедать. Остаток дня Саша провела, делая покупки, надеясь, что это поможет отвлечься.

Позже она вернулась к репетициям. Иногда, ночью, воспоминания наваливались на нее, но с этим можно было жить. Спустя месяц состоялась премьера их нового балета, который не имел успеха. На третий вечер выступлений даже их самовлюбленный хореограф признал провал. Людей в зале становилось все меньше. Запланированные двенадцать выступлений в Вене были сокращены до пяти, а о турне не шло теперь и речи. На последней премьере зал был почти пуст. Выступление задержалось на четверть часа из-за спора труппы о том, выступать им вообще сегодня или нет. В итоге все решили, что это будет их последний выход. Выступление оказалось таким вялым и неживым, что под конец не было аплодисментов. Однако кто-то прислал цветы. Цветы для Саши. Цветы от Клодиу.

– Что с тобой? – спросил хореограф, встревоженный видом ее побледневшего лица.

Саша покачала головой, закрылась в свободной гримерке. «Неудачи проходят. Постановки меняются. Ты должна танцевать вечность», – писал Клодиу в записке. К записке на безумно дорогой бумаге прилагался подарок. Саша смотрела на расшитую золотыми нитями коробку и не решалась открыть ее. Что там? Украшение? Она уговаривала себя выбросить это, но что-то сдерживало ее. Как те пятьсот марок, которые она получила за ночь с Клодиу.

– Да ну к черту! – Саша сорвала с коробки пломбу.

На красном бархате лежал крохотный флакон. Саша на мгновение подумала, что это какие-то очень дорогие духи, но потом прочитала еще одну записку. Все тем же ровным почерком Клодиу говорил ей о своей крови и о бессмертии, которое она может подарить.

– Господи. – Саша уронила подарок.

Флакон с кровью Клодиу звякнул, ударившись о пол. Хрупкое стекло разбилось. Саша выругалась, начала собирать осколки, порезалась, снова выругалась, зажала порезанный палец, пытаясь остановить кровь. Рана была глубокой, уродливой, но плоть уже начинала затягиваться.

– Как это? – Саша растерянно наблюдала за дивными метаморфозами, забыв дышать. Кровь застучала в ушах, глаза начали слезиться.

Кто-то постучал в дверь, спросил Сашу, все ли у нее в порядке. Она не ответила.

– Следующая постановка будет обязательно удачной, – пообещал ей кто-то далекий и нереальный, решив, что она переживает из-за провала.

Саша промолчала. Порез окончательно затянулся. Не осталось и шрама. Саша вспомнила, что нужно дышать. Она все еще сидела на полу, цветы Клодиу благоухали. Она чувствовала букет ароматов. Реальность медленно возвращалась. Подняться на ноги, взять цветы, переодеться, вернуться домой, забыть обо всем… Но забыть не получилось.

Сначала Саша поняла, что не может больше встречаться с мужчинами, потому что, как только дело доходит до постели, внутри что-то надламывается, вскрикивает. Потом, почти полгода спустя пришел новый подарок от Клодиу. «Значит, он наблюдает за мной. Посещает мои представления», – думала Саша, разглядывая стеклянный флакон с кровью. «Ты должна танцевать вечность», – звенели у нее в голове далекие слова Клодиу. На какое-то мгновение Саша подумала, что эта кровь ничуть не хуже тех денег, которые она иногда получает от мужчин. Но если эта кровь действительно может продлить молодость…

При мысли об этом кожа покрылась мурашками. «Нет, этого не может быть», – сказала себе она, но тут же вспомнила ночь с Клодиу. Разве такая ночь тоже возможна? Нет. К тому же она уже пила эту кровь – когда прокушенные Клодиу вены не желали прекращать кровоточить. Тогда раны затягивались в мгновение ока. Как затянулся порез на пальце, когда кровь пришла в прошлый раз. Саша не пила ее, но знала, что когда порезалась, кровь Клодиу попала в рану. И пусть в бессмертие она не верила, но, может быть, эта кровь сможет исцелить от преследовавших в последние месяцы растяжений?