Рус. Защитник и Освободитель - Вадим Крабов Страница 8

«Я буду не я, если не расколю этот чертов орешек!», — пообещал сам себе, гася злость — помощницу во многих делах, но, к сожалению, не в этой безнадежной затее. Сейчас он бы с удовольствием ушел «ямой» домой, вкусно поел, сладко попил, но… координаты больше не снимались, а «Озгул» больше сюда его не поведет, в этом Рус был почему-то уверен.

Не рассчитывал он ни на какое «снятие печатей», думал просто заболтать — отвертеться. Зачем поперся за мумией? Правильно, слишком сильно пальцы гнул, не мог не пойти…

Рус подскочил ночью, как ужаленный. Какой-то старый альган разбирался в рунах Изначального языка, языка Истинных Перворожденных. В голове появилась четкая картина рун, вырезанных на больших пластах коры Древа Жизни. Он знал имена каждой из них и только что с удивлением понял, что Значение заклинания изменится на противоположное, если прочитать его задом наперед. Только для этого необходима толика Божественной воли, коей обладали Истинные Перворожденные и потеряли их дальние потомки.

Спросонок, подходя к алтарю, Рус еще путался, кто он есть: имеющий имя человек или безымянный альган. Без труда нашел Исходную руну, два раза обогнул камень и увидел Завершающую. Надпись шла по спирали снизу-вверх. Набрал полную грудь затхлого воздуха и… из него полились Звуки Изначальной речи. Странное пение, переходящее от баса к дисканту, отдаленно напоминало заклятие эльфов во время создания «межреальности» или молитву венчания на Этрусское Царство. Начал с Завершающей «ноты», ибо древние руны означали не слоги-звуки, а слова-тон-продолжительность, и закончил Исходной, то есть «пропел» заклинание наоборот. По мере произношения очередной руны, та вспыхивала и выплывала из камня. По окончании «обратного пения», вокруг Руса висели горящие жарким малиновым светом вычурные знаки, а из глубины камня медленно поднималось бледное Слово.

«Господи, в нем Воли Бога почти не осталось, оно держится исключительно на Силе Душ самих Шаманов! Идиоты, им стоило поверить, что печати-то по сути больше нет, и все! Слово распалось бы само! — с искренним недоумением подумал Рус. Легко быть умным, когда дело не касается тебя лично, правда? — а Волю мы сейчас добавим…», — с этой мыслью он занес руку над жертвенным углублением и резанул по запястью кинжалом. Кровь потекла из пореза, свесилась с кожи набухшей каплей, нехотя оторвалась и полетела в довольную «пасть зверя»…

— Дармилей Разрушитель! — Рус перехватил каплю крови другой рукой, не позволяя упасть в углубление алтаря, и резко повернулся к мумии Озгула. Его голос звучал перекатистым басом — почти так же зловеще, как голоса самих призраков. Теперь он знал каждого из Великих шаманов по имени и совсем этому не удивлялся.

— Ты в ответе за всех своих товарищей?

— Меня слушают, — уклончиво ответил «Озгул» и Рус мог бы поклясться, что он самое малое напуган, а скорее всего в ужасе, но тщательно скрывает свои эмоции.

— Всех сюда! — скомандовал Рус и небольшой зал сразу, будто Души только этого и ждали, забился бестелесными сущностями.

— Я отпущу вас всех, избавлю от клятвы, но вы пообещаете мне, что часть из вас по-прежнему останется охранять Плато. Если хотите, меняйтесь, разработайте график, — после этого слова ловко слизнул готовую упасть кровь, — «черт, глубоко порезал… успеть бы». Не слушая гомон, в целом, согласных Духов, продолжил:

— Обещаете по моему призыву являться ко мне из Мира Предков в мир Живых и выполнять мои маленькие просьбы. Не переживайте, это будет случаться нечасто, — и снова, почти выворачивая руку, слизал кровь с другой стороны ладони. Горсть наполнилась практически доверху.

— Я жду!!! — прорычал Рус, — иначе сожгу эту кровь к даркам и пошли вы куда подальше! Оставайтесь здесь еще на пару тысчонок лет!

— Да, Господин, согласны! — хор голосов почти оглушил, но Рус четко расслышал — ни один не отмолчался.

— Я не вам не Господин, я Освободитель! Понятно?! — он помнил, как объясняли разницу его Духи, ставшие «друзьями». «Просьбы» выполняются охотней, чем приказы, но главное — Духи в «свободном» состоянии гораздо сильнее.

В третий раз кровь из ладони пришлось банально отхлебнуть. Ничего, не перемутило.

— Понятно, Гос… — эти запнувшиеся слова прозвучали слаженно, а далее зазвучала разноголосица, — Освободитель… Освободитель… Осво…

Рус терпеливо дождался тишины и торжественно произнес:

— Я жду Обещания…

— Обещаем! — рявкнул слаженный хор, напомнив военный парад, и хитрый человечишка перевернул, наконец, ладонь.

Едва кровь коснулась намалеванной в чаше пасти, как из неё вырвался столб белой Силы. Слово Бога завыло, заметалось, но не в силах сопротивляться поплыло к этому столбу, на ходу теряя кусочки Душ, которые устремлялись к «своим» призракам. «Столб» поглотил уже совершенно блеклое, полупрозрачное Слово и сразу исчез. Бывший алтарь покрылся трещинами и на глазах рассыпался в обычную подвальную пыль. Куда и когда пропали горящие вокруг Руса руны, он так и не заметил.

— Предки!!! — раздался чей-то восторженный вопль, и призраки один за другим стали исчезать.

— Стоять, неблагодарные! — громовым голосом остановил их «Озгул», точнее Дармилей Разрушитель, — Освободитель еще здесь!

— Ладно, ребята, — Рус успокаивающе поднял руку, — я устал и пошел домой. Вы уж сами тут, без меня разбирайтесь. Дармилей — за старшего, — сказал и, не теряя времени, благополучно провалился в «зыбучую яму».

В «Закатном ветерке» выскочил в привычном месте — в гоштовом саду. Прошел мимо удивленных стражников и устало побрел в дом, где предвкушал встречу с заплаканной женой и заранее подавлял укоры совести. Ушел на пару четвертей, а вышло… переживает, бедненькая.

В действительности все вышло не так страшно. Гелиния прекрасно чувствовала его состояние на любом расстоянии (подарок либо шутка Геи или любовь, усиленная «смешением» душ, которое произошло тогда, когда девушка «приходила» в его внутренний мир). Он тоже в любой дали знал душевный настрой Гелинии, просто, как большинство мужчин, был менее восприимчив «ко всяким нежностям-трепетаниям». Встретив, жена обняла его, поцеловала и повела в столовую, где стол ломился от яств.

Наутро Рус приказал принести в спальню канцелярский стол. Он очень досадовал, что забыл значения почти всех рун Изначального языка…

Рус быстро и тщательно записывал и зарисовывал знания «секретчика». Работал механически, отрешившись от эмоциональных оценок открывающихся возможностей. Главное — скорость. Необходимо записать как можно больше и только потом восторгаться результатами.

— Все, Гел, — через целую ночную четверть Рус устало откинулся на спинку стула, — похоже, полезные вещи — через день очередная заброска.

Он давно ощущал сочувствующий взгляд жены. Она проснулась вместе с ним и так и не легла, терпеливо дожидаясь завершения работы. Сидела на кровати, положив голову на поджатые к подбородку колени, и любовно смотрела на склоненную спину мужа. Так повелось с первой ночи этих внезапных «откровений».