Искра и ветер - Алексей Пехов Страница 8

Стоило отряду оказаться в диком ущелье, и дорога сразу ухудшилась. Сузилась, превратилась в то и дело обрывающуюся ниточку. Снега было столько, что Роне приходилось расчищать его с помощью «искры». Лошади продвигались вперед с черепашьей скоростью, и в день отряд проходил совсем небольшие расстояния.

За хребтами – горбатыми, острыми, снежными, увитыми венками облаков и закованными в броню льда, начиналось высокогорное плато. Бесконечное, с ребрами каменистых холмов, оно было похоже на крышу мира, где живут самые свирепые ветра. Казалось, еще чуть-чуть, и они оторвут людей от земли, чтобы унести за сотни лиг.

Ледяные порывы стегали путников, словно кнуты палачей, сбивали с ног, и животные, которым тоже приходилось тяжело, отказывались идти. Их морды обматывали тряпками, а затем вели лошадей за собой в поводу.

Тиф, выросшая на юге и обожавшая тепло, словно попала в страшный сон. Другую реальность. Царство мороза, разреженного воздуха, летящих в лицо острых ледяных кристаллов, снега – иногда достигающего пояса, скользкого льда, ненадежных камней и вечных облаков, несущихся с огромной скоростью и падающих на плато, словно паук на муху. Временами из-за них приходилось продвигаться в непроглядной промозглой дымке, и Убийца Сориты едва могла различить лошадь, ведомую впереди идущим воином.

Ночевали, где придется. Отряд выживал лишь благодаря плетениям, дававшим тепло на стоянках.

Тиа часто вспоминала смерть Рована, и это грело ее куда сильнее, чем «искра». В такие минки Проклятая даже радовалась, что оказалась в столь забытых богами местах.

Звезда Хары! Она бы согласилась пройти этот путь снова, даже босой, лишь бы Могильный Червяк умер еще раз!

Замечательная удача, что он оставил Альсгару и направился к Лею. Жаль, что гийяну не встретилась еще и Митифа. Вот уж кого следовало отправить вдогонку за Чахоткой. Впрочем, Дочь Ночи тут же себя одергивала. Нечего гневить Бездну. Следует довольствоваться уже тем, что есть, благо этого немало. Черед Серой мышки настанет чуть позже.

Единственное, о чем жалела Тиф – это о пропавшем потенциале брата Ретара. Его «искра» оказалась погашена мгновенно, и «всплеска» не произошло. Проклятая не смогла собрать силу.

Стрела прикончила скорпиона так, что тот не успел укусить, но, вместе с тем, не дала Тиа возможности набраться мощи, которая сейчас не была бы лишней. «Искра» Проклятой уже не находилась в столь плачевном состоянии, как раньше, но еще не могла тягаться ни с чьей из уцелевших бывших сообщников.

Тальки ошиблась. Старая ворона без устали каркала, что чем сильнее Дочь Ночи будет сливаться с новым телом, тем слабее будет ее Дар. Но такого, к счастью для Тиф, не произошло. Наоборот, все стало гораздо лучше, чем в самом начале.

Тиа страшилась участи Гиноры – гибели после того, как погаснет «искра». Или того хуже – жалкого существования до тех пор, пока тело не умрет. Или что исчезнет Дар, и дурак Порк, которого она не сможет контролировать, получит главную роль.

Всю жизнь находиться рядом с полубезумной свиньей! Что может быть отвратительнее?!

О последнем варианте она старалась не думать. Сейчас ее серьезно беспокоило другое – стрелы Серого. Она считала, что наконечник существует в единственном экземпляре и теперь находится в руках Аленари. Но Нэсс смог ее удивить и, словно ярмарочный фокусник, достающий из рукава белого голубя, вытащил из колчана еще одну настоящую смерть.

Дочь Ночи сильно интересовало, сколько артефактов спрятано у убийцы в кармане. На них у нее были серьезные планы.

Смерть Проклятого потрясла отряд. Для людей такие, как она, являлись чем-то вроде сказочных чудовищ – вселенским злом, которое невозможно победить. И тут воины собственными глазами увидели, как обычный лучник без всякого видимого труда отправляет в Бездну того, кто был равен богам.

Рован, к всеобщему изумлению, оказался смертен.

Кто бы мог подумать? Трижды ха-ха.

Тогда, столпившись у тела, все потрясенно молчали. Нэсс, отойдя в сторону, сел на заснеженные камни и придирчиво изучал лук, словно сейчас тот был самой важной вещью в мире.

Когда люди, наконец, поверили в произошедшее – они разразились воплями радости. Кто-то смеялся, кто-то плакал от счастья. Один воин, не удержавшись и дурея от собственной храбрости, пнул убитого. Рыцарь Лартун завладел его мечом и теперь с интересом изучал черный волнистый клинок.

По мнению Тиф, они походили на шайку гиен, понявших, что грозный лев умер.

Затем ей пришлось вытерпеть самое неприятное. Все подряд сочли себя обязанными шарахнуть ее по плечу или по спине и заявить, какой она «мужик». Нэссу досталось не меньше, и он тяготился этим так же, как Проклятая. Гийян в мгновение ока стал героем. Впрочем, и Кальн не остался обделен вниманием и похвалами.

Живр много раз восторженно заявлял всем и каждому, что будет рассказывать об этом наре внукам…

За последующие дни история успела обрасти легендами. Каждый второй в отряде «видел» сияние небес, а говорливый Лук, кажется, «слышал» хрип умирающего Чахотки. Живр – мерзкий, воняющий козлом мужлан – по сотому разу рассказывал, что первым почувствовал дым.

Проклятой было интересно, как поведут себя ее «братишка» и обе «сестрички», когда узнают о столь существенной потере. Этот год стал очень неудачным. Из Шести осталось лишь четверо.

Дочь Ночи понимала, что у Империи появляется все больше и больше шансов выстоять в этой войне или хотя бы затянуть ее на неопределенный срок. Хотя, если быть честной с самой собой – она не верила, что даже теперь Ходящие сумеют противостоять Митифе, Аленари и Лею, объединившим силы.

Впрочем, Тиф интересовало совсем другое. Она была рада, что Шен начал учить дуреху Рону. Теперь в Ходящей жили светлая и темная искры и, следовательно, ее тело сделалось способно выдержать дух Тиа. «Правда, Целителю совершенно ни к чему догадываться, будто я рассчитываю на это», – частенько повторяла про себя Убийца Сориты. Проклятой казалось, что, несмотря на все неудобства, лишения и трудности ей все равно сопутствует удача.

Она выживет. И вновь возвысится.

Трижды! Четырежды проклятый Целитель! Иногда ей начинало мерещиться, что тот водит ее за нос. Про Лепестки он врал. Это неоспоримо. Она чувствовала запах обмана, видела, как ложь плещется в его бесстыжих голубых глазах. И мирилась с этим, хоть подобное и было непросто. Если мальчишку убьют…

Впрочем, о чем тут можно говорить? Со смертью Шена она лишится куда более важной вещи, чем творение Кавалара – потеряет свое будущее.

Однако, судя по всему, пока мальчишка, и правда, не знал, как переселить ее в другую оболочку. Или же скрывал этот факт гораздо более удачно, чем ложь о Лепестках Пути.

Поэтому Тиф продолжала обучать его, иногда заставляя Рону присоединиться к ним. Девчонке следовало тренироваться, чтобы тело окончательно перестало бояться тьмы – иначе оболочка будет плохо подготовлена вместить дух Убийцы Сориты.