Метро 2033. Мраморный рай - Сергей Кузнецов Страница 8

И тут Сергей не выдержал, поделился страхом с Владимиром Даниловичем и с Маратом. Владимир Данилович немедленно отдал приказ Мише дежурить снаружи, чуть что — открывать огонь.

Отец Серафим в это время, откинув капюшон с защитным шлемом, начал нараспев читать молитву.

— И все-таки, — негромко сказал Марат Сергею, — хотя я и другой веры, а не могу не признать: чудеса у вас, христиан, случаются. Например, почему не разлагаются тела покойников в подвале даже в оттепель? Почему такой низкий фон в церкви?

Отец Серафим на мгновение прервался и с неудовольствием покосился на них. Трое мужчин отошли в сторону, чтобы не мешать.

— Вот ты, Серега, — сказал Марат, — крещеный?

Сергей кивнул.

— Тогда объясни мне, татарину и мусульманину, что происходит? Ладно — подвал, там хоть холодно. Но почему здесь они все лежат, как только что помершие? Вон Зинаида, вон племянник ее, балда, увязался в рейд… Мы их когда принесли?

— Племянник здесь около двух месяцев, — уверенно сказал Владимир Данилович. — А Зинаида, хоть его и пережила, но ненадолго: завтра сорок дней.

Он всегда все помнил точно и обстоятельно; Сергей порой удивлялся, как может человек держать в голове столько информации и ничего не забыть и не перепутать.

— Два месяца! — сказал Марат, подняв вверх палец. — А вы подойдите к нему. Даже запаха нет. Чудо? Чудо. А почему? Я думаю, надо было такому кошмару произойти, чтобы чудеса начали случаться. Кто-то наверху пытается наш мир уравновесить.

— Имеет право на существование, — сказал Владимир Данилович. — Но, давай-те-ка, парни, снесем Зинаиду и ее племянника вниз, пока наш батюшка молитву читает, а то мы…

Он не договорил, потому что снаружи кто-то истошно завопил и грохнули выстрелы.

* * *

Днем, во время работы в парниках на прополке, Полине стало худо: потемнело в глазах, пол под ногами качнулся, воздуха перестало хватать. Полина повела руками вокруг, понимая, что вот-вот упадет. Спасибо товаркам: увидели, подхватили, отвели в сторонку, усадили. Кто-то принес воды. Полина выпила, отдышалась.

— Плохо? — спросила подошедшая бригадирша Женя. Полина через силу кивнула. — Сама до дома дойдешь, иди провожатых выделить?

— Не надо… — пробормотала Полина. — Я сейчас… Оклемаюсь маленько и работать…

— Да ладно уж, — грубовато-ласково сказала бригадирша, — работница. Наработаешь еще, успеешь… Иди домой, потихоньку только.

Полина поблагодарила и медленно, с остановками, побрела к себе.

Денис только что вернулся с занятий, с аппетитом уплетал холодную вчерашнюю картошку, принесенную отцом из общей столовой, посыпая солью, закусывая маленькими кусочками черного хлеба и запивая чаем, подсластив его самую малость: таблетки сахарина в семье берегли.

Полина легла, вытянулась и замерла, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не застонать и чувствуя, как внутренности сворачивает жгутом.

— Мама, — позвал Денис. — Ты как?

— Да… ничего, — с усилием ответила она, быстро и незаметно вытирая слезы, катящиеся по щекам. — Немного спину потянула на работе… Папа… не возвращался?

— Я не видел, — сын доел, аккуратно вытер и убрал посуду, достал из сумки книгу и залег на постель, угнездился рядом с матерью, на Сергеевом месте. — Он пошел наверх?

А Денис ведь не слышал о том, что умер Иван Трофимович, а следовательно, не мог знать и что Сергей сегодня в похоронной команде. Полина всегда поражалась проницательности сына — впрочем, это было не самое удивительное из его качеств.

— Может быть, куда-то недалеко… Наверняка, пустяковое задание…

Денис кивнул, и у Полины возникло отчетливое ощущение, что сын знает гораздо больше, чем говорит.

— Мама, — попросил Денис. — А расскажи, как вы познакомились с папой.

— Ну, ты ведь знаешь, — улыбнулась Полина через силу.

— Я люблю эту историю…

Полина кивнула, былинным тоном завела рассказ. Это была и ее любимая история тоже; самое главное и самое светлое воспоминание о канувшем мире, о сгинувшей жизни, об оборванной молодости. Майский день, когда они познакомились с Сережей. Теплый ветер вдоль Варварки, приятная тень под фронтоном Ленинской библиотеки, нетрудный груз пыльных книг в руке, очередь из щебечущих студентов… Симпатичный парень… Мгновенное чувство: это он. Это навсегда.

Ее вдруг начало клонить в сон; боль медленно отступала, и Полина быстро отключилась, спала около часа без сновидений, а проснувшись — так же внезапно, как заснула — почувствовала себя отдохнувшей, будто проспала несколько часов. Она не могла бы сказать уже, где закончился ее рассказ сыну, а где начался лег-кое, волшебное сновидение.

Боли не было.

Полина оглядела комнату. За столом, при свете свечи, Денис что-то писал в тетради, высунув от усердия кончик языка: делал домашнюю работу. Все повторяется, подумала она. Полина очень хорошо помнила себя в этом возрасте. Она хотела сказать сыну, чтобы был поаккуратнее и повнимательней, но Денис вдруг отвлекся, посмотрел на нее и улыбнулся — так, что ей расхотелось делать ему замечание.

Отхлебнув суррогатного чая, она отправилась в медицинский блок.

В палате раненого было тихо. Мужчина по-прежнему лежал на спине, укрытый простыней: то ли спал, то ли был без сознания. Полина быстро собрала постель покойного Ивана Трофимовича, чтобы отнести в стирку, а потом стала под-метать пол. Убралась у покойного, перешла к раненому…

Вдруг каменная лапа легла ей на плечо.

Полина вздрогнула и выпрямилась.

Раненый смотрел на нее снизу вверх спокойно. Глаза у него были темные.

— Где он?

— Кто?

— Старик из соседней палаты.

— Умер, — сказала она. — Ночью.

— И куда его?

— Наверх, — осторожно ответила Полина, делая шаг назад.

— Жалко, там сожрут…

Он замолчал и стал смотреть в сторону.

— Ваше имя Макс? — спросила Полина.

Он кивнул.

— Максим?

— Макс, — сказал он жестко. — А чай в прошлый раз вы мне так и не сделали.

— Как вы себя чувствуете?

Он снова посмотрел на нее.

— Живой я. Добро это? Добро…

* * *

Владимир Данилович, с автоматом наперевес, выбежал из церкви. Миша жался к стене храма и дрожал. Дуло его автомата было нацелено в низкое глухое небо. Шел густой крупный снег, и за его завесой ничего не было видно.

— Что произошло? — закричал Владимир Данилович. — Привидение?

Тот нечленораздельно промычал что-то и ткнул пальцем вверх.

— Не оставляй его здесь, — сказал подошедший Сергей. — Не думаю, что ему почудилось…