Последний корабль в Бессмертные земли - Павел Комарницкий Страница 8

Гы-Хырр посопел, размышляя.

— Все орки охотники. Если мы не будем охотиться, будет голод. Если будем, нам некогда смотреть в волшебную лужу и белые листки.

— Ты неправ, — как обычно, дух увидел скрытые мысли, роящиеся в голове у орка. — После охоты вы часто сидите и целый вечер смотрите в огонь. Или спите. Чем смотреть в огонь, лучше учить грамоту.

— Надо делать копья и рубила, надо шкуры мять, надо много чего! — орк был до глубины души возмущён столь несправедливым обвинением. — У нас никто не спит лишнего! Кто ленив, тому вот! — вождь показал немалых размеров кулак.

— Ну хорошо, — чуть поморщился валар. — Пока вы учите грамоту, у вас будет еда. Я позабочусь.

Орк снова хрюкнул. Ну что же… Условия в целом подходящие. Осталось прояснить детали.

— Как долго её учить?

Майар улыбнулся.

— Это ваше дело. Как выучите, так получите ножи. Нет — нет.

Гы-Хырр поскрёб грязной лапищей в затылке.

— Ладно. Орки будут учить грамоту. Все! Скажи, мудрый дух Майар — а если Гы-Хырр выучит две грамоты, ему будет ещё нож?

"Ва, ты слышала? Он желает стать полиглотом. Вот что значит материальное стимулирование!"

Бесплотный шелестящий смех в ответ.

"Ну-ну… Не спеши радоваться"

— У нас есть не только такие ножи, Гы-Хырр. У нас есть вещи и получше.

Орк снова хрюкнул. Определённо Гы-Хырр самый мудрый вождь — он тогда сумел вежливо встретить столь ценного гостя, несмотря на запал после боя, и вот результат. Ещё даже лучше ножа… Что может быть лучше этого волшебного ножа? Ну разве что очень большой нож.

— Гы-Хырр согласен, Великий дух. Сегодня покажу нож, и завтра все орки будут учить твою грамоту!

…

— Вот смотри, разрыхляем, вот так… сажаем орех… поливаем… Понял?

— Угу.

— Давай теперь сам.

Ад-Амм повертел в руках лопатку, провёл пальцем по острию. Отличная вещь. Пожалуй, эта штука даже лучше ножа, если охотнику нужно добыть не слишком крупную дичь… Хотя копьё с насаженным вместо кремня ножом ещё лучше.

— Это лопата, Ад-Амм, — богиня, как обычно, прочла в голове у Ад-Амма невысказанные мысли. — Она не для охоты. Она для того, чтобы копать землю.

— Ад-Амм понял, — вздохнул охотник. — Очень хорошо копать. Однако копать можно рубилом. Куда спешить? Земля не убегает. Земля не кусается. Убегает добыча, кусает зверь. Оружие — главное.

Элентари помолчала, покусывая губу. Самое странное, подумала она внезапно, что правота сейчас на его стороне. Сейчас для них оружие не просто главное, оружие — это их всё.

— Но нельзя ведь всю жизнь только убивать, Ад-Амм.

— Кто не убивает, будет убит. Голодом или другими.

— Но вот вспомни слонов. Они не убивают, и ведь живут.

Против обыкновения, Ад-Амм не возразил. Помолчав, тяжело вздохнул.

— Хорошо быть сильным, как слон. Когда их много, даже львы боятся. И гиены. И даже огры, если их мало, не нападают просто так. Только когда совсем нет другой добычи. Слонам лучше всех. Они могут есть траву и ветки.

Он вдруг вскинул голову, сверкнул глазами.

— Но люди не слоны. Люди не могут есть траву. И даже если есть только орехи и маслины, улиток и черепах, не поможет. Люди маленькие и слабые. Много, много зверей сильнее человека. Львы убивают людей, как увидят. Гиены тоже, если их много. Леопарды убивают, если нет копья. Ещё хуже огры — они идут по следу, находят стойбище, убивают всех. Огры не боятся огня, как гиены, от огров не спасёт завал из камней — они развалят и войдут в пещеру. Но страшнее огров низколобые орки. Огров мало, низколобых много больше. Они страшнее всех, потому что такие же, как люди. И у них есть копья.

Ад-Амм сглотнул.

— Вы боги, вы сильнее всех. Вы перебили здесь, в волшебном лесу всех зверей, всех змей, всех скорпионов. У вас нет голода — подумал, и вот уже еда. Вас нельзя убить — так сказал Илу. Вам не понять, что такое страх.

Охотник умоляюще заглянул в глаза Элентари.

— Нас осталось двое из рода. И только Ад-Амм охотник. Ад-Амму очень нужно оружие, Эли. Самое лучшее.

Элентари всё кусала и кусала тонкие губы.

— Вы с Э-Уа можете жить тут долго. Зачем тебе оружие? Охотиться не надо, врагов нет…

— Это самое плохое, — отрезал Ад-Амм. — Охотник должен каждый день охотиться. Иначе потом его съедят, или он не сможет добыть еду. Потому что рука забудет, как держать копьё.

Валарка вздохнула.

— Я не дам тебе сейчас оружие, Ад-Амм. Но я подумаю над твоими словами.

…

— … О-о-о-о!

Гы-Хырр ещё подержал на виду волшебный нож, давая возможность сородичам проникнуться окончательным восторгом к замечательной вещи, потом убрал его в ножны, повесил себе на шею на мягком ремешке.

— Так вот. Дух сказал — все орки должны выучить неслышимый язык белых говорящих листов. Кто выучит, получит такой нож.

— А кто не выучит? — хмуро спросил коренастый Рыр-Га, почёсываясь.

Вожак поднёс к его носу здоровенный кулак.

— Выучит.

Гы-Хырр обвёл взглядом сородичей.

— Слушать всем! Духи дадут нам пищу на время, пока мы будем учить неслышимый язык белых листов. Там будет видно. И запомните, кто не понял — нам нужны эти ножи! Много ножей! Каждый охотник должен получить нож, и каждый малец, и каждая женщина! И тогда наш род станет самым сильным, и мы сможем охотиться везде, где захотим, и никто не сможет нам помешать! У нас будет много мяса, всегда много мяса! Сегодня мы отдыхаем, а завтра с утра начинаем учить язык белых листов! Все поняли?

Орки начали рассасываться, возбуждённо гудя. Дело, конечно, было необычное, но Гы-Хырр мудр… да и очень уж соблазнительно сверкал волшебный нож. Устоять невозможно. К тому же, если духи ещё и кормить собираются… Нет, определённо стоит рискнуть.

Дождавшись, когда народ разойдётся, Гы-Хырр взял в руку нож, не вынимая из ножен, поднёс к лицу. Нажал на определённое место, как учил дух, и спустя несколько мгновений из ниоткуда раздался голос духа.

— Слушаю.

— Гы-Хырр всё сделал, как ты велел, Великий дух Майар. Завтра все готовы учиться.

— Ну и хорошо. Завтра с утра я буду у вас.

И всё. И нет никого. Орк хмыкнул, ещё раз оглядел со всех сторон волшебную вещь. Надо же, она ещё и разговаривает… А впрочем, это не так важно. Главное, она здорово режет!

…

Маленькая полупрозрачная рыбка дёрнула хвостом раз, другой и снова застыла в неподвижности. Только крохотное сердечко билось, выдавая жизнь.