Разведчик - Павел Мамонтов Страница 8

– Ты меня видишь? – спросила она.

Я дважды сфокусировал и расфокусировал взгляд. Темнота отступила, сменилась серой пеленой, в которой через долю секунды проступила обстановка комнаты и силуэт девушки, пришедшей ко мне, черты ее лица, очертания рук, фигуры.

Инга подошла ко мне, держа две кружки в руках, поставила колено на край кровати, перекинула ногу на другую сторону и села мне на ноги.

– Оставил всех, командир, а мне скучно, – с этими словами она протянула мне жестяную кружку В ней было вино, хорошее вино, но с каким-то привкусом, наверняка лёгкий наркотик.

Инга, не дожидаясь ответа, поставила свою кружку на тумбочку у кровати и закатала правый рукав.

– Видишь? – спросила она.

Я видел: на внутренней стороне запястья были вытатуированы девять шрамов. Шрамы наверняка изображались красными, кровоточащими, но сейчас я не мог в этом убедиться – ночным зрением я не различал цветов. Но ещё недавно шрамов было семь.

– Мне их у трапперов набили, – сказала Инга и залпом выпила вино.

Инга, дочь офицера-артиллериста и мастера спорта по биатлону, с ранних лет училась стрелять. Но в Колониях снайперу мало метко стрелять, нужно ещё уметь чувствовать, куда надо стрелять. Только таким давали зачарованные по максимуму пули для СВД.

Инга в девятнадцать лет чувствовала так, что даже в густом тумане, когда не видишь дальше собственной руки, могла попасть в голову снежного человека. Или в полной темноте пробить защиту дробящего амулета.

Инга это умела делать и предпочитала, чтобы её называли «Игла».

– Красивые? – спросила она. – Твои татуировки мне тоже нравятся.

Я отхлебнул из кружки и поставил её на пол. Мои руки сами расстегнули пряжку ремня Инги, пуговицу. Молния разошлась сама. Я запустил руку вниз, проник за неуставные трусики.

Удивлённо-возмущённо-довольный взгляд.

Инга задвигала бёдрами и устроилась поудобнее на мне.

Моя левая рука нырнула ей под майку и, поглаживая живот, медленно поползла вверх, пока не достигла упругой груди. Я аккуратно коснулся соска, сжал его немного, прокрутил между пальцев. В темноте Инга улыбнулась. Она расплела косу, волосы рассыпались по плечам, наклонилась и поцеловала меня в губы.

– А руки убери – жарко прошептала она мне, – давай с тебя тоже майку…

Она чуть привстала, скинула свою майку, потом схватилась за мою. Через две секунды мы были уже без одежды, и Инга, выгнувшись так, что её грудь смотрела чуть ли не в потолок, мерно раскачивалась на мне. Я сжал её бёдра, притянул её к себе, целовал грудь, шею, губы. Ласкал, наслаждаясь её телом.

Инга откинулась на моих руках, застонала, я бросил её на спину, приподнялся на левой руке, правую опустил ниже. Инга застонала громче, я начал двигаться ещё быстрее, ещё. Инга уже кричала, изгибалась в такт мне. Ещё толчок, ещё. Вскрик! И кайф, растекающийся по всему телу…

– Надеюсь, твоя сестра не будет против, она красивая, – прошептала Инга мне в ухо прерывистым голосом.

– Нет, ты ей тоже нравишься, – ответил я.

В следующий раз разбудил меня металлический лязг, еле слышный, но способный поднять целый полк, быстрее чем команда: «Тревога!»

Я открыл глаза и увидел Ингу. Она сидела на кровати и вертела в руках мой «стечкин», который я взял с собой в город. Уже рассвело, и свет лился в окно. Ночь прошла очень неплохо. Вид у Инги был как у кошки, объевшейся сметаной, – нет, скорее, как у львицы, налакавшейся крови.

– Ты посмотри, какая красота, какая мощь, какая изящная сила! – сказала она, глядя на пистолет. – Откуда он у тебя?

– От отца остался.

– Красивая вещь, наверное, замучаешься к нему запчасти искать, если что.

– Не знаю, ещё ничего не менял, – ответил я.

– Ничего себе! – искренне удивилась она.

Инга скрестила руки над головой, вытянулась, улыбнулась, голая, красивая. Она окинула меня плотоядным взглядом. Потом положила пистолет на тумбочку и легла на меня, куснула за ухо, поцеловала в губы, сказала:

– У тебя очень красивые татуировки. Эффектные. Тебе идёт. Как ты их выбрал?

Мои запястья опоясывают татуировки в виде красно-жёлтых языков пламени, такие же есть и на ногах, чуть выше лодыжек. Почему я выбрал такой рисунок – сложный вопрос, сначала решил, что это будет просто неплохо отвлекать внимание противника на татами боя.

– Долгая история, Инга.

– Ну расскажи, мне интересно, – попросила девушка.

– Времени нет. Иди, собирайся, выход скоро.

Снайперша фыркнула, слезла с меня. Нагнулась поднять брюки и, кокетливо вращая попкой, натянула их.

– Слушаюсь, товарищ лейтенант, – с вызовом ответила Инга, на ходу надевая майку, и вышла из комнаты.

Я посмотрел на часы – без пяти десять. И правда, скоро надо выходить. В углу, у двери, кто-то заботливо сложил мою сбрую. Надо же, какие тут порядки! Броню и разгрузку я оставил в казармах, когда сдавал в оружейную комнату автомат.

Теперь надо встать и размяться. Лёгкий разминочный комплекс: сначала дыхание, растяжка, потом отжаться на кулаках. Семьдесят пять раз за минуту, ну так только, чтобы кровь разогнать. Но это всё только для мышц и тела.

Я встал прямо, закрыл глаза: руки по швам, ладони чуть приподняты, пальцы растопырены. Сначала надо успокоить мысли и прислушаться к ощущениям внутри. Как учили: первое, что надо почувствовать, – это ритм сердца. Оно задаёт ритм всему организму и сильнее всего связано с разумом и не только с ним…

Сперва я почувствовал лёгкую тяжесть в предплечье, но не ту, что возникает от нагрузки. Значит, всё идёт как надо. Легкое покалывание начало ощущаться в кончиках пальцев, затем в основании ладоней. Слабое жжение появилось на месте моих огненных татуировок. И, наконец, я смог ощутить движение потоков энергии, текущих в теле по разным направлениям. То, что надо!

Я начал разгонять ритм сердца, участил дыхание, потоки энергии чуточку изменились. Босые ступни будто липли к приятно деревянным нагретым солнечными лучами доскам пола. И вдруг – ррра-а-з!!!

Моё тело само сделало лёгкий толчок вперёд. Прыжок. Переворот в воздухе через голову. Ноги гасят удар об пол, делают неслышным приземление. И снова повторить. И ещё раз. Я открыл глаза, вытянулся в воздухе и упал на вытянутые руки. Раз! Отжаться на пальцах! Хлопок ладонями! Два раза отжаться, два хлопка. И так до пяти. После пятого хлопка резкий рывок. Встать в боевую стойку и нанести серию ударов по невидимому противнику.

– Тоё! – Этим криком я и завершил упражнение.

Теперь всё нормально. Теперь я в тонусе.

Одевшись, я вышел из комнаты и крикнул хозяину гостиницы внизу:

– Эй, начальник, вода в душе есть?