Правила крови - Вадим Панов Страница 8

* * *

Нечасто величественная столица суровых навов видела столь пышные процессии, совсем нечасто. Владыки Тьмы недолюбливали роскошные церемонии, стремились продемонстрировать власть, а не богатство, а потому не баловали подданных яркостью красок. Четыре официальных праздника в году и семь мелких торжеств, отмечаемых вассальными семьями, — вот все, что украшало жизнь Beликого Дома Навь. И, разумеется, День Владыки — торжественное и помпезное выражение признательности вассальных племен за мудрое правление князя.

Именно о Дне Владыки вспомнили горожане, увидев процессию семьи Ось, увидев растянувшихся вдоль улиц осов, одетых в серые с золотом камзолы и сжимающих в руках ритуальные дротики. Увидев герольдов, чьи длинные трубы пронзительно сообщали о прибытии посланников. Увидев подметальщиков, сдувающих пыль с камней, над которыми проплывал золотой паланкин. И увидев самих послов — загадочных осаров.

Рядовые подданные князя плохо разбирались в иерархии семьи Ось (обитатели подземелий редко выбирались на поверхность), зато охотно пересказывали друг другу истории о кровавых ритуалах, практикуемых в глубоких пещерах, о тупости осов и об их странной власти над крысами. И еще рассказывали, что осары, элита подземной семьи, давно превзошли соплеменников в уме, силе и магии, низведя их до положения бессловесных слуг. Поговаривали даже, что сам князь не знает точно, откуда появились осары, были ли они ветвью Оси, подавившей семейное дерево, или пришли извне, искусно подмяв крысоловов. Как бы там ни было, правили Осью именно они.

И только осары приходили послами в Уратай.

И всегда приходили парами: мужчина и женщина.

И всегда вызывали живейший интерес у зевак. Таинственные и загадочные.

На этот раз золотой паланкин несли Кханг и Кия. Эти имена выкрикивали герольды и славили осы. Эти имена передавали зеваки друг другу. Странные имена странных пришельцев. Неподвижные, величественные, не замечающие толпу послы были похожи на идолов, вырезанных из белого мрамора, а их богатые одежды потрясали воображение даже жителей столицы мира. Если осы отличались низким ростом и худобой, то осары, напротив, были высоки и на удивление гармонично сложены. Их совершенные лица притягивали взгляды. Их выверенные позы призывали к уважению и… повиновению. Никто из послов вассальных племен не держался с таким достоинством, как посланцы Оси. Никто не смел закрывать глаза во время шествия по улицам столицы и не смотреть на невообразимо огромную Цитадель, затеняющую все камни города.

И никто до сих пор не смел являться к князю без подношений.

Кханг и Кия не желали выражать свою покорность богатыми дарами. Кханг и Кия прибыли, чтобы поговорить. Как равные.

И смущенные зеваки насторожились, притихли, и любопытные взгляды стали пристальными, задумчивыми. И процессия ступила на серпантин плато почти в полной тишине, разрываемой лишь трубами герольдов и криками сопровождающих осов.

— Осары и вся благородная Ось шлют тебе привет, Владыка Тьмы, и желают здравствовать вечно! — произнес Кханг.

— Пусть крылья Мрака несут благодать твоим подданным! — добавила Кия.

Они стояли рядом. Высокие; ослепительно красивые и гордые. Стояли, расправив плечи. Стояли, в упор глядя на замершего на деревянном троне князя. Стояли… хотя должны были стоять на коленях.

Церемониал аудиенций не менялся тысячи лет: последние несколько шагов послы проползали на коленях, приближались к ногам повелителя Нави и, униженно глядя снизу вверх, с должным почтением, с обязательными запинаниями, свидетельствующими о безмерном волнении, произносили верноподданные речи. Осары не стали делать последние шаги. Они остановились за незримой чертой покорности, довольно далеко от трона, а чтобы князю было лучше слышно, говорили очень громко и внятно. И их прекрасные, глубокие голоса звучно наполняли темные своды зала приемов.

Удивленные подобным поведением осаров советники не подавали признаков жизни. Князь также молчал. Не шевелился. И только комиссар Темного Двора неожиданно откинул капюшон, и его тяжелый взгляд устремился на послов. Два воина, стоявшие в церемониальном карауле у дверей зала, немедленно опустили глаза — никому не дозволялось видеть подлинные лица лидеров Нави. Непосвященным не должно знать, куда приводит погружение во Тьму.

Пауза затягивалась, но осаров это не смутило: они были готовы к такому развитию событий. Они знали, что их послание вызовет гнев властелина мира, а потому сознательно выбрали наиболее смелую линию поведения. Они не дерзили, но буквально излучали чувство собственного достоинства.

— Мы считаем невозможным дальнейшее существование вассальной присяги.

— Вы покидаете Землю? — осведомился князь. Просто спросил. Негромкий вопрос вылетел из-под капюшона с обычной на первый взгляд интонацией, но советники поняли, что повелитель пребывает в состоянии дикого бешенства.

— Навь и Ось достаточно сильны, чтобы жить в мире и уважении, — ответила Кия. — Мы хотим дружбы. Мы не рабы.

Слово было произнесено. А ответом вновь стала холодная тишина.

— Мы хотим получить автономию для семьи Ось в Шанарайских горах. Мы хотим, чтобы Логова были признаны городами и управлялись из автономии. Мы хотим, чтобы границы провинции Хон были пересмотрены и наместник не имел власти над Осью. Мы хотим подчиняться непосредственно владыке.

— Мы хотим дружбы, — подчеркнула Кия. — Мы признаем главенство Тьмы и ее власть над миром. Мрак подземелий родственен Великой Тьме, и недостойно союзникам быть рабами.

Черный туман, висевший до сих пор эфемерной дымкой вокруг трона, вдруг загустел, растекся, как растекается молоко из пролитой чашки, заструился по мраморному полу и остановился, едва не коснувшись осаров. Князь дал ответ, но не пожелал его произносить, не пожелал осквернять уста.

— Повелитель Тьмы выслушал ваши жалкие речи, — объявил один из советников. — Его решение вы познаете на закате. На площади Глашатаев.

Кия горделиво вскинула голову и презрительно улыбнулась: она все поняла.

Так было установлено в империи Навь: кровь приговоренных проливалась, когда мрак захватывал мир, а потерпевший поражение свет уходил собираться с силами, теряя свою власть. Тьма любила пить кровь в лучах умирающего солнца, любила вытягивать жизни перед тем, как по-хозяйски утвердиться в мире. Сумрак приближающейся ночи жадно впивался в окровавленные тела осаров, вслушивался в крики боли, в предсмертные хрипы. Опытные палачи рвали несчастных посланников несколько часов, но финал наступил в тот самый момент, когда последний солнечный луч покинул площадь Глашатаев…

А на рассвете, словно не выдержав светлой тяжести вернувшей свои права звезды, ушел под землю Тигазай, Центр провинции Хон, оплот Тьмы в Шанарайских горах. Ушел вместе со всеми жителями. Провалился, канул, погибнув в хаосе взбесившейся земли.

Пропал.