Самая красивая - Гейл Карсон Ливайн Страница 8

Мы с ней словно принадлежали к разным видам. Она — эфирное создание, а я — земное. Было бы глупо вообразить, что между нами есть хоть малейшая связь.

Она приближалась размеренным шагом, как того требовала церемония. Лицо серьезное, глаза прикованы к королю Оскаро, лишь мимолетный взгляд брошен в зал. Невеста увидела наше изумление, улыбнулась — как мне показалось, торжествующе — и снова стала серьезной.

Она присоединилась к королю Оскаро на сцене, и мы опустились в кресла.

Сэр Уэллу, хормейстер, пропел:

— Король Оскаро!

Вся свадебная церемония, разумеется, должна быть пропета.

— Да, Айорта! — прозвучал в ответ густой бас короля Оскаро.

— Дева Иви! — пропел сэр Уэллу.

Иви закашлялась.

Флейтист снова сбился с такта.

— Да, Айорта! — прошептала Иви.

В зале послышались стоны. Все жалели невесту, потерявшую голос в день своей свадьбы. Но, кроме жалости, мы испытывали страх. Потеря голоса — плохое предзнаменование. Сулит несчастье. У нас в Амонте, к примеру, больное горло считалось достаточной причиной, чтобы отложить свадьбу. Однако королевскую свадьбу, на которую съехалось столько сановников, видимо, нельзя перенести.

Сэр Уэллу повернулся к нам лицом и пропел:

— Айортийцы!

— Да, Айорта! — дружно ответили мы пением.

После этого сэр Уэллу пропел, что это свадьба троих: короля Оскаро, Иви и Айорты. Дева, заключающая брак с королем, также заключает брак с королевством, а королевство, в свою очередь, с ней.

Сэр Уэллу сравнил короля, королеву и страну с Тройным деревом, которое росло только в Айорте. Тройное дерево действительно состояло из трех: белой обирки, красной алмины и умбру с черной корой. Их стволы росли в дюйме друг от друга, не больше, а корни и ветки переплетались.

Сэр Уэллу затянул «Песню Тройного дерева», известную также как «Песнь Айорты». Все дружно подхватили:

Ветер колышет твою крону,

Мое Тройное дерево.

Твоя листва шелестит —

Шуршит,

Шепчет,

Вздыхает.

И ушахсу итити акса убенсу,

Иньи Уху Уллову.

Узару овро ижати —

Эснессе,

Иихи,

Эффоссе.

Я пела «Песнь Айорты» сотни раз, но ни разу с королем. Я хотела запомнить все: ароматы духов, радость короля, красоту невесты (и ее шепот), уши принца, его пса, птичьи трели, поющие статуи.

Ветер проходит сквозь тебя,

Мое Тройное дерево.

Твои ветви раскачиваются —

Со свистом,

Шумом,

Скрипом!

Ии ушахсу итити акса убенсу,

Иньи Усу Уллову.

Узару иволки ара —

Уцику!

Улу!

Ицики!

Моя обирка, высокая и душистая, — Айорта!

Моя алмина, славная и светлая, — Айорта!

Моя умбру, темная и загадочная, — Айорта!

Иньи обирко, алара икви усчу — Айорта!

Иньи алмина, одгу икви исчи — Айорта!

Иньи умбру, ускуру икви асча — Айорта!

Король пропел свою Свадебную песню, назвав причины, почему он полюбил невесту.

Она заставляет меня

Смеяться и плакать.

Я отражаю ее сияние

И верю, что я тоже

Излучаю свет.

Я дарю ей минутную радость,

А сам радуюсь целую неделю.

Она как молния и гром,

Ярость и веселье.

Она вдыхает высокие ноты

И выдыхает низкие.

Она будит меня,

И я пою.

Иви заулыбалась. Потом дотронулась до своего горла и не издала ни звука.

После церемонии мы с герцогиней вышли в коридор перед Залом песни, где присоединились к очереди ожидающих предстать перед королем. Перед нами оказалось человек пятьдесят. Очередь начала двигаться. Герцогиня шагнула вперед. Я попятилась назад.

— Эза!

Охваченная растущей паникой, я снова заняла свое место, прикрыв лицо рукой. Никак не ожидала, что придется знакомиться с королем, королевой и принцем. Знай я об этом раньше, то выбросилась бы из кареты по дороге сюда.

Растопырив пальцы, я украдкой наблюдала, как принц Айори, возле ног которого примостился Учу, приветствует гостей и объявляет их имена. Мы с герцогиней снова продвинулись вперед. Я пыталась уговорить себя не бояться. Все будут вежливы. Король и королева слишком заняты друг другом, чтобы обратить на меня внимание. А у принца и так хватает хлопот.

Я сосредоточенно рассматривала королевскую чету и принца, пытаясь подготовиться. В том, что король и королева любят друг друга, сомневаться не приходилось. Она приникла к нему, крепко обвила, точно плющ. Он сиял, глядя на нее, и держался даже горделивее айортийского лирохвоста. Иви вдруг проказливо посмотрела на мужа — восхитительно посмотрела — и, дотронувшись до его щеки, что-то прошептала ему на ухо. Он на миг растерялся. Потом разразился смехом, а она осталась довольна собой.

Мне стало неловко наблюдать за ними, и я посмотрела на принца, который в тот момент по-собачьи наклонил голову, выслушивая очередного гостя. Он со всеми шутил. Видимо, отличался легким нравом и острым языком.

Затем гость подходил к королю, державшему свою королеву за руку. Иви шептала каждому: «Благодарю вас» — я сама не слышала, но читала по губам. Королева улыбалась одной и той же улыбкой, ослепительной, но заученной, холодной. Своего мужа она одаривала совсем другими улыбками — нежными и теплыми.

Я терзалась отчаянием. Перед нами оставалось не больше десятка гостей.

Многие из них просто произносили свои поздравления, но некоторые пели стихи собственного сочинения. У одной гостьи, смуглой дамы с тонкими чертами лица, очень красивой (хотя с королевой, конечно, не сравнить), оказалось безупречное сопрано. Дама пропела:

Поздравляю!

Пусть ваши голоса поют

Долго и в унисон.

Тут герцогиня прошептала мне:

— Мы ожидали, что король женится на леди Ароне, которая составила бы ему гораздо лучшую партию. И у нас не было бы такой неблагоприятной свадьбы, стань Арона невестой.

Совсем не обязательно. У леди Ароны тоже могло бы разболеться горло.

Долго и в унисон.

Пусть ваши две жизни

Сольются в одну мелодию…

Улыбка на лице Иви померкла. Она пригладила седую прядь мужа и заложила ему за ухо. Тем самым она продемонстрировала, что не потерпит чужих притязаний. Она ревновала!

Вечной радости,

Вечной радости,