Лисья охота - Татьяна Карсакова Страница 8

За что я люблю такие заведения, так это за их демократизм. Курить здесь можно где угодно, все остальное, впрочем, делать тоже.

Со сцены доносятся знакомые мелодии и сочный бас Серого завладевает публикой. Его голос всюду – он вибрирует от стен, заполняет помещение и слышится, кажется, уже внутри твоего собственного тела. Обожаю это ощущение! Никогда не была особо музыкальной, но песни друга творят со мной чудеса.

-Мы бродим по тропам под каменным ливнем

Мы жизнь отдаем кочевому божку

Мы дети свободы, пещерные тигры

Мы молимся воздуху, как колдовству.

Не могу сказать, что в этих строчках много смысла, но эмоции текст переполняют. Серый, как и ребята, сочиняет свои песни сам, а затем они все вместе сочиняют под них аккоп... акомп... Тьфу, короче, музыку. Причем дерутся за каждую ноту и, как результат, их песни пробирают до мурашек вплоть до лисьего хвоста

Киваю в такт звукам и выпускаю дым. Я, наконец, в привычной атмосфере и могу расслабиться после напряженного дня. Все-таки я сильно переволновалась за сестренку, да и визит в логово Эрхана здорово нервы потрепал. Это на деле он оказался вполне вменяемым, а мое воображение рисовало та-а-а-кие картины!

Песня подходит к концу и Серый начинает играть следующую, нашу с ним любимую, к которой и я приложила шаловливые ручонки.

-Лиса, - зовет он в микрофон, - иди сюда, наглая, рыжая задница!

Радостно подскакиваю и мчусь на сцену.

У микрофона мой друг с гитарой, и я пристраиваюсь рядом. Кто не видел никогда тролля, того он с первого взгляда может напугать, особенно мой личный. Потому что это громадина два метра в ширину и два в длину, с зеленоватой кожей, широкой мордой, малюсенькими глазками, тонущими в объёмных щеках, особенно когда Серый улыбается. Впрочем, сейчас физиономия музыканта занавешена длинными черными патлами, он одет в легкую футболку, не скрывающую пивного брюшка и лопающуюся на массивных бицепсах, поверх футболки только джинсовая жилетка с острыми, железными шипами.

-Привет! – я с удовольствием висну у друга на шее и тискаю его аппетитные щечки. Ничего не могу с собой поделать, вечно пристаю к этому богатству.

Серый подхватывает на руки, на мгновение крепко прижимает меня к себе, чмокает в макушку и тут же отпускает, ведь публика ждет.

Рядом с гитарой пристроился любовь всех девиц в баре – эльф Лекс, а за барабанами гроза всех забияк – великан Байрак.

Ребята начинают играть, и я подхватываю бодрые мотивы.

-Нас манят свободы чудесные дали,

Нас манит неизвестности синий туман,

Песчаные дюны, и злые туманы,

За кладом старинным идет караван.

Обожаю петь дуэтом с друзьями, музыка подхватывает меня, я двигаюсь с нею в такт, размахивая головой и подпрыгивая в ритм слов.

Серый горланит припев:

-И махнет нам удача рыжим хвостом,

И поманит мордашкой лисицы.

В пещеры и норы уйдем с колдовством,

Свободные, вольные птицы.

-Нас манит свобода, кочевая сестра, - начинаю и вдруг замираю, ибо вижу, что за стойкой сидит Эрхан и пристально за мной наблюдает. Вот блин, совсем про него забыла! От взгляда мужчины становится не по себе.

Тролль выразительно меня толкает, и мне приходится продолжить петь, ибо деваться уже некуда. Однако прежнего кайфа уже нет, я напряжена, словно струна.

-Мы дети горных народов,

В зеленые норы, на синий простор,

Уйдем, где кружат хороводы.

Серый затягивает припев, я же поглядываю, как бы побыстрее смыться со сцены, чтоб не заставить оборотня ждать еще дольше. Он же, наверное, мне звонил, вот только разве услышишь трель магофона в этом бедламе?

- И махнет нам удача рыжим хвостом,

И поманит мордашкой лисицы.

В пещеры и норы уйдем с колдовством,

Свободные, вольные птицы, – бас Серого успокаивает, я вибрирую вместе с ним, понемногу расслабляюсь и вновь пою.

-Наше имя – свобода,

Наша доля – порок,

Ну разве от этого худо?

В любую дорогу, в любой поворот,

Тащу за лапу я друга.

Серый поет финальный куплет:

- И махнет нам удача рыжим хвостом,

И поманит мордашкой лисицы.

В пещеры и норы уйдем с колдовством,

Свободные, вольные птицы.

Наконец песня закончилась, и я могу спуститься со сцены. Вот только ребята так просто не отпускают, по очереди сгребают в охапку, прижимают к себе, тискают и очень удивляются, когда не получают от меня порцию привычных нежностей в ответ. И ведь не объяснишь этим зверюгам куда и почему я спешу.

Лекс галантно помогает спуститься со сцены, чтоб я не навернулась со ступенек на каблуках, ибо были уже прецеденты, и только после этого я на всех парусах несусь к оборотню, который, кстати, уже сам спешит мне навстречу.

-Эрхан, простите! – стараюсь перекричать шум и жалобно смотрю своему покровителю в глаза.