Ричард Длинные Руки - грандпринц - Гай Юлий Орловский Страница 8

Она кивнула, лицо спокойное, но теперь я рассмотрел на нем и налет легкой грусти, дочь императора не может позволить себе выказывать сильные чувства.

— Я сама не знала очень долго, — сказала она, — хотя в детстве чувствовала нечто… а потом эти странные сны о предначертании… но когда маги пришли во дворец и долго общались с моим отцом, а потом с моими наставниками…

— Вы поняли больше, — сказал я.

— Даже больше, чем… больше.

— Мне тоже трудно бывает объяснить свое, — сказал я.

В коридоре послышались шаги, голос Зигфрида, наконец распахнулась дверь, быстро вошли Альбрехт, а за ним осторожно Клемент и Сулливан с Мидлем.

Все четверо малость ошалели, увидев нас в креслах у камина и с фужерами вина в руках, словно ожидали застать драку. Альбрехт тут же зыркнул на блюдо с крошками от пирожных, поклонился и сказал не своим голосом:

— Ваше высочество, мы пришли по важному делу. Но вообще-то можем и в другой раз. Вообще-то да, это разумная мысль…

Клемент сказал поспешно басом, это прозвучало комично, будто слон пытался держаться мышью:

— Да-да, мы лучше попозже…

Я ответил небрежно:

— Ничего, мы тоже как раз обсуждаем с принцессой внутриполитические проблемы региона и глобальные последствия социальных сдвигов в сознании простого благородного сословия.

Клемент и Сулливан переглянулись, оба ничего не поняли, но на Аскланделлу посмотрели с уважением и даже опаской. Бобик тоже приоткрыл глаз, посмотрел на них, потом на Аскланделлу.

Она помолчала, мне показалось, что на меня взглянула с немым укором.

— Да, — проговорила она с неохотой, — именно сдвиги…

— Серьезные, — сказал я. — И весьма неожиданные.

Лорды смотрели то на нее, то на меня.

— Но значительные, — согласилась она.

— Хотя и медленные, — уточнил я.

— Зато осторожные, — добавила она. — Уверена, ваши лорды такого же мнения.

Альбрехт сказал поспешно:

— Конечно же, такого! Попробовали бы не такого! Его высочество бывает тяжеловат на руку в гневе. Вы еще не заметили?

Она посмотрела на меня вроде бы с опаской.

— Еще нет…

— Значит, у вас еще все впереди, — пообещал Альбрехт.

Она сказала вежливо:

— Тогда лучше покину вас, пусть его высочество отдохнет от серьезных разговоров, а то у него глаза какие-то… уже почти как у человека.

Они все склонились в почтительнейших поклонах и замерли, пока она неспешно, дочери императоров и даже королей все обязаны делать неспешно, шествовала к выходу.

Бобик посмотрел вслед, даже сделал движение приподняться и хотя бы проводить, но герцог Мидль уже забежал вперед и распахнул перед нею обе створки, поклонился еще раз, уже спине, и вернулся довольный и сияющий, как же, услужил даме, это так важно, так важно в наше рыцарско-галантерейное время.

Альбрехт повернулся ко мне, лицо серьезное, сказал неприятным тоном:

— Ваше высочество, у нас сложилось впечатление, что мы с этой коронацией что-то слишком торопимся.

— Это не вы торопитесь, — ответил я. — Это я тороплюсь. Садитесь, дорогие друзья, объясню… Да садитесь же, я говорю не из вежливости, а чтобы не попадали и не поломали мне тут мебель, что уже и не моя, а короля Леопольда, оказывается! И откуда он взялся…

Они сели, я хотел было угостить их вином, но решил, что это слишком, только что старался перед Аскланделлой, но там обошлось пирожными, а эти целого быка сожрут.

Они устроились в креслах, не вальяжно, но и не на самых кончиках сидений, помнят о своем достоинстве и высоких титулах, обратили на меня вопрошающие взоры.

Альбрехт сказал вопросительным тоном:

— Ваше высочество?

Я окинул их монаршим взором, помолчал чуть для значительности того, что будет сказано, заговорил медленно и непререкаемо:

— Я вскоре должен буду покинуть город и даже Сакрант. Такова Божья воля, которую я исполняю паче всего! Сейчас зима, войны не будет до лета… а короля Леопольда теперь можно не опасаться.

Они все четверо застыли, мое сообщение как гром с ясного неба Альбрехт снова нашелся первым, кашлянул, прочищая горло, спросил неприятным голосом:

— Что может быть важнее нашего дела?

— Я Защитник Веры, — напомнил я строго. — Воин Господа, это важнее. Граф, у человека могут быть обязанности и поважнее, чем драться с себе подобными.

Он помолчал, посмотрел на соратников, но никто не проронил ни слова. Пока иду от победы к победе и веду их от добычи к добыче, мои поступки остаются заведомо верными.

Альбрехт чуть наклонился вперед в кресле, взгляд его не оставлял моего лица.

— Ваше высочество…

— Граф?

— Это надолго?

— Не знаю, — ответил я честно. — Но, думаю, никогда в жизни у меня не было такого трудного… такой трудной… в общем, на этот раз мне придется в самом деле нелегко.

— Наша помощь, — поинтересовался он, — понадобится?

Я скользнул взглядом по напряженным и застывшим, словно в легенде о спящем королевстве, лицам.

— Спасибо, но… не хотелось говорить, уж и не знаю почему, но скажу. Мне велено срочно ехать в Храм Истины.

Все задвигались, словно принц поцеловал спящую красавицу, и все проснулись.

Клемент громыхнул в недоумении:

— Но разве это не… легенда?

— Легенда, — поддержал и Мидль. — Красивая легенда. Дескать, где-то есть справедливость, где-то праведность…

— Я поеду в эту легенду, — ответил я. — Потому как только король прибудет, немедленно проведем коронацию, это и в его интересах, и тут же я умчусь.

Сулливан сказал недовольно:

— Не нравится мне это… Король, видя такую спешку, решит, что это нам очень надо. Начнет что-то выторговывать.

Клемент выпятил губы.

— Пошлем его к графу. У нашего Альбрехта сам дьявол ничего не выторгует, а то еще и свой хвост потеряет.

— И рога, — добавил Мидль.

— Нет, рога ему пусть сэр Ричард сбивает. Это ему по рангу. Но все-таки, может быть, с коронацией все же не торопиться?

Я покачал головой.

— Надо. Я получил ясный и недвусмысленный приказ сверху. Не просто сверху, а в самом деле Сверху.

Альбрехт покачал головой и поднял указательный палец, указывая в потолок.

— Оттуда?

Клемент прогудел довольно:

— А откуда еще наш лорд может получать приказы? Только напрямую от Лорда!..