Крайний срок - Мира Грант Страница 8

Подъехав, я обнаружил Джеймса на посту. Он сидел, водрузив ноги на стол рядом с монитором. На коленях у парня лежал свежий номер «Плейбоя». Он без всякого стеснения разглядывал центральную вкладку, но удосужился оторвать взгляд от журнала и посмотрел на меня, когда я подкатил к воротам. Улыбнувшись, Джеймс нажал клавишу интеркома.

— Добрый день, мистер Мейсон. Хорошо время провели?

— Лучше не бывает, Джимми, — ответил я. — Не хочешь меня пропустить?

— Сложный вопрос, мистер Мейсон. Не покажете ли мне ваш пропуск? Приложить ладонь к моей маленькой коробочке также не помешает.

— Ну ты и зануда, Джимми.

Я вытащил бумажник, вынул из него пластиковую карточку и вставил ее в щель на панели миниатюрной шлюзовой камеры будки охранника. Пропуск должен был продезинфицироваться до того момента, как Джеймс прикоснется к нему. Но он предварительно надел тефлоновые перчатки и только затем поднес карточку к сканеру. Протокол, ничего не поделаешь. Приходилось мириться с правилами. Иначе можно было бы мгновенно чокнуться.

Пока Джеймс разными способами исследовал пластик и проверял данные на предмет подделки, я сунул руку во встроенный в будку анализатор. Спустя секунду я привычно скрипнул зубами — в подушечки пальцев впились иглы. Они ухитрились угодить точно в свежие ранки. Самое мерзкое при выходе в опасную зону — не мертвяки, не необходимость гнать машину во весь опор. Самое гадкое — бесконечные анализы крови.

— Мистер Мейсон, похоже, все в порядке, — объявил Джеймс с неизменной улыбкой и бросил карточку в щель шлюзовой камеры. — Добро пожаловать домой.

— Спасибо, Джимми, — произнес я.

Приветствие Джеймса являлось единственным подтверждением того, что я не заражен. В отличие от индивидуальных анализаторов, которые обязаны показывать вам результат, другие приборы зачастую открыты только тем, кому положено видеть результаты. В случае малейшей опасности любого безжалостно убьют.

Мы с Джеймсом помахали друг другу, я забрал пропуск и поехал дальше, оставив охранника в удобной будке из оргстекла наедине с мужским журналом.

Подземное строительство в Калифорнии небезопасно, но и по улицам ходить страшновато. Такая блестящая логика привела к созданию туннелей, связывающих жилые дома с соседними постройками. Подобный проход, ведущий к нашему дому, длиной примерно с футбольное поле. Шагая под землей, я развлекал себя размышлениями о том, сколько зомби здесь поместится, если будет прорвана система безопасности. И только я успел подсчитать, что сюда могут набиться примерно две сотни инфицированных тел, как поравнялся с дверью. Я вставил пропуск в сканер и оказался дома.

В трехэтажном здании, где мы обитаем, десять квартир. Две на первом этаже и по четыре на втором и третьем. Мои сотрудники занимают три из четырех квартир на третьем этаже, а четвертая принадлежит старенькой миссис Хейгар. Она настолько глуха, что, пожалуй, ничего не заметила бы, даже если бы мы каждую неделю устраивали оргии на крыше. Бекс зовет ее «старой милашкой» и носит ей печенюшки. Миссис Хейгар из благодарности перестала грозить запустить в нас гранату всякий раз, когда мы сталкиваемся в подъезде. Пара шоколадных маффинов — не самая высокая цена за то, чтобы тебя не разнесло в клочья, когда ты забираешь корреспонденцию из почтового ящика.

Управляющему принадлежит одна из квартир на первом этаже. Он почти никогда не бывает дома. Мы уверены: у него есть другое жилище вне Окленда. Нечто более безопасное. Многие полагают, что за городом вообще безопаснее — там не слишком много тел, способных к заражению. «А значит, и пушек мало», — любила говаривать Джорджия. Я предпочитаю рисковать и оставаться в центре событий.

Вторая квартира на первом этаже — моя. И от сотрудников недалеко, и хоть какое-то ощущение свободы частной жизни. Немного приватности никогда не повредит. Я приложил ладонь к очередной панели для следующего анализа крови, отпер дверь и наконец остался один.

Один? — вопросила Джорджия с суховатым удивлением.

— Прошу прощения. — Зажмурившись, я откинул голову и прижался затылком к стене. — Квартира, зажги свет в гостиной, выведи новости без звука на главный монитор и приготовь душ для дезинфекции.

— Принято, — ответил мне вежливый искусственный голос. Послышались мелодичные сигналы.

Компьютерная система начала включать запрошенные мной приспособления. Я еще несколько секунд постоял у двери, чтобы потянуть время. В эти мгновения я мог находиться где угодно. Мог оставаться в Окленде. А мог перенестись в дом приемных родителей — сидеть в спальне, смежной с комнатой Джорджии, и ждать своей очереди в ванную комнату.

Наконец я открыл глаза.

Моему жилищу ни за что не выиграть конкурс красоты. Гостиная, спальня и кабинет представляют собой одинаковое скучноватое зрелище. Все завалено коробками, до потолка заставлено компьютерным оборудованием и стойками с оружием. А в ванной практически все свободное пространство занято суперсовременной душевой кабиной и устройством для дезинфекции. Оружия там нет. Только боеприпасы. Пули теперь делают водонепроницаемыми, при жгучем желании я могу брать их с собой в душевую кабину.

В моей квартире пахнет пиццей, оружейным маслом и отбеливателем. Некоторые заявляли, что она выглядит как нежилая. Но именно это мне и нравится. Я редко здесь бываю, и мне не приходится много думать о Джорджии.

Пятнадцать минут у меня ушло на стандартную процедуру мытья и дезинфекции. Я надел чистую одежду, а грязную бросил в автоклав для стерилизации. Потом проверил показания навигатора, встроенного в браслет наручных часов. Судя по координатам, микроавтобус с остальными членами нашего «дружного коллектива» подъехал к посту охранника и получил возможность оценить недюжинное увлечение Джеймса порнографией. Отлично. Это означало, что у меня еще осталось немного времени побыть в одиночестве. Взяв чистую куртку, лежавшую поверх стопки журналов, посвященных методикам выживания, я поспешил к входной двери. По пути я заскочил в кухню и выудил из холодильника банку кока-колы.

Спасибо, — произнесла Джорджия, и я выскочил из квартиры.

— Не за что, — прошептал я, вскрыл любимый напиток сестры и сделал большой глоток. Затем я направился к лестнице, ведущей на крышу. Такая выходка могла вызвать реальное недовольство со стороны соседей. А здесь — наоборот, налицо все преимущества обитания в нашем доме. Миссис Хейгар точно не услышит нас наверху, если только мы не примемся взрывать пехотные мины. Но этим мы занимались лишь единожды — для контроля безопасности.

На двери, за которой начиналась лестница, раньше висел амбарный замок. Можно подумать, зомби могли начать свою атаку сверху и ринуться вниз. Ничего подобного не случалось с тех пор, как на фоне массовых вспышек инфекции раненые забирались на крышу и безуспешно ждали там спасателей. Те, ясное дело, не появлялись. Управляющий периодически замечает, что замка нет, и вешает новый. А на следующий день кто-нибудь из наших ребят его срезает. Жизнь кипит. Ничто не остается запертым навечно.