Немая и Туз - Милана Шторм Страница 8

С другой стороны – она еще не поздоровалась с собственным отцом! Где он, кстати?

Подарив Тинклеру неуверенную улыбку, Сиэлла вновь начала оглядывать собравшихся людей. Но глаза натыкались на потертый ковер, ветхие скатерти, стулья, обивку которых уже давно пора было менять. А еще она заметила, что исчез рояль.

Как? Почему? Забыв, что она все равно собирается покинуть этот дом и сбежать навсегда, Сиэлла ощутила горький укол обиды.

О нет, она не думала, что огромный инструмент, подаренный ей отцом на четырнадцатилетие в те времена, когда у них еще были не такие большие проблемы, перевезен в дом Тинклера. Ее будущий жених, даже если столь любезен, что не против ее увлечения петь, купил бы инструмент сам.

Его репутация говорила сама за себя: Нейтан Тинклер был не только игроком и циником, он любил тратить деньги. Она не сильно интересовалась его жизнью, но тем не менее ей было известно, что он спускает целые состояния на подарки своим любовницам.

Если так – он знает подход к женщинам, так?

Пожалуй, если бы он подарил ей рояль, ей было бы приятно получить этот подарок. Даже от него.

Отец избавился от инструмента. Как будто вместе с Силь должно уйти все, что напоминает о ней.

А потом она поняла…

Слишком гордый, чтобы просить у будущего зятя денег в долг, отец продал рояль, чтобы устроить сегодняшний вечер! Как она сразу не догадалась!

Стало обидно. Силь понимала, что, скорее всего, Нейтан предлагал оплатить сегодняшнее угощение. Как бы она ни хотела думать иначе, этот человек был готов вытащить ее семью из нищеты, а помолвка – это ведь тоже атрибут будущей свадьбы.

Вместо этого отец продал рояль. Ее рояль!

Пожалуй, когда она это осознала, последние крохи вины перед семьей разлетелись в пыль.

Если они так хотят от нее избавиться, она уйдет. И они не получат взамен ни медянки!

Обида на отца была столь сильной, что она решила с ним сегодня не разговаривать.

Вообще не разговаривать с ним.

Никогда.

– Хорошо выглядишь, сестренка! – Сзади подошла Эви, и Сиэлла с горечью должна была признать, что наряд сестры на порядок богаче. Почему она не заметила, как стала нелюбимой дочерью?

Почему из всей ее семьи вчера за ней ухаживала именно мачеха?

– Ты тоже, – тихо ответила Силь.

Эви ослепительно улыбнулась.

– Хорошо отец все устроил, правда?

Обида разгорелась ярче.

– Где мой рояль, Эви?

Веселость слетела с сестры мгновенно. Она поджала губы.

– У него не хватало денег. Пришлось выкручиваться.

– Ты помогала ему, да? Избавляться от единственной дорогой вещи в доме, которая принадлежала мне?

– Силь… не будь такой эгоисткой!

Но Сиэллу уже было не остановить. Обида захлестнула ее штормовым шквалом, и кроме нее не осталось ничего.

– Почему бы тебе было не продать парочку своих платьев? У меня таких никогда не было. Но нет, это тебе в голову не пришло. И отцу – тоже. Сегодня я должна принимать подарки. А получается, что я оплатила свою помолвку сама. Не говоря уже о том, что будущий муж не внушает мне ничего, кроме отвращения. И после этого ты называешь меня эгоисткой?

Больше разговаривать с сестрой не хотелось, и Сиэлла отвернулась от нее.

Надо умерить обиду. Вернуть себе огонь надежды! Согреться в лучах нежности к Элджу.

Но, глядя на пустое место там, где совсем недавно стоял инструмент, это получалось плохо.

И Сиэлла поступила так, как обычно поступала на таких мероприятиях. Взяла бокал игристого вина, нашла самый темный уголок и сделала вид, что она – немая.

Впрочем, долго стоять не пришлось. В музыкальной комнате появился отец и объявил, что в их семье радостная новость: его старшая дочь согласилась выйти замуж. Все сделали вид, что не знали, зачем здесь собрались, Нейтан подошел к ней, поклонился и взял руку в свою. Хорошо, что она была в перчатках, и это прикосновение не принесло ей сильного неудобства.

Сегодня она даже смогла его разглядеть. Впервые, когда он был так близко, ей не хотелось спрятаться.

Было спокойно. Все равно.

Он не станет ее мужем, это Сиэлла знала точно.

Интересно, а он когда-нибудь одевается менее… мрачно? По сути, она никогда не видела его в чем-то кроме черного костюма-тройки, оттеняющего огромные круги под глазами. Разгульный образ жизни давал о себе знать, и сегодня Сиэлла впервые смогла разглядеть в его глазах не только тьму, но и усталость. А еще – циничное равнодушие. Тонкие губы кривились в насмешливой полуулыбке, и Сиэлла заметила, что сегодня он чисто выбрит.

От него пахло кофе, виски и немного – дорогим табаком. Будто он не курил сам, а просто долгое время находился в прокуренном помещении.

И Сиэлла догадывалась, где он был. В игорных домах всегда накурено.

Ей было все равно.

Кажется, ее вчерашняя истерика дала плоды. Ее уже настоящий жених не пытался с ней заговорить. Или прикоснуться к щеке.

Через несколько минут, когда немногочисленные поздравления от друзей отца и его знакомых были приняты, он склонился к ее уху и прошептал:

– Иди спать, Сиэлла. Ты выглядишь лучше, чем вчера, но голодовка не пошла тебе на пользу. Свадьба через десять дней, и я хочу, чтобы свадебное платье на тебе сидело хорошо. А не висело.

Сиэлла едва сдержалась, чтобы не передернуть плечами.

Откуда он знает, что она объявляла голодовку? Элис же вчера говорила, что она просто пропустила завтрак?

И о каком платье он говорит?

Впрочем, все равно. Все равно! Скоро ее здесь не будет. Элдж спасет ее от этого человека. От них всех.

– Спасибо за заботу… господин Тинклер. – Сиэлла попыталась улыбнуться. – Я, пожалуй, последую вашему совету. Еще раз благодарю. Я не очень люблю подобные собрания.

Ее жених ухмыльнулся:

– Я знаю.

Гадая, откуда ему все про нее известно, она позволила ему поцеловать кончики ее пальцев, кивнула ему в знак прощания и степенно и неторопливо вышла из музыкальной комнаты.

Оказавшись у себя, она плюхнулась на кровать и счастливо рассмеялась.

Десять дней. За десять дней она успеет покинуть не только этот дом, но и этот город!