Шарлотта - Елена Гуйда Страница 8

Кому принадлежало поместье, окруженное лесом, словно зеленым морем? Демон его знает! Нужно было лучше подготовиться к визиту в замок моего жениха. Выучить не только обычаи Рендерела и имена всех его предков, в том числе и со стороны матери, все события, которым гордится дом Кенета. Нужно было банально ознакомится с картами и лирами, присягнувшими мужу на верность. Но разве я могла заподозрить, что меня выкрадут и я буду нуждаться в помощи местных лиров? Да и не факт, что именно этот станет мне помогать.

Да. Присягнули еще Фридриху Иону не все лиры Рендерела. Некоторые упрямо требовали доказательств смерти наследника, его тело как минимум. Совет лиров утверждал, что стать лордом невозможно, если тело предыдущего лорда не заняло свое место в усыпальнице замка Рендерел.

Покойный отец моего жениха старался пропускать мимо ушей обвинения в измене, в том, что он бросил своего лорда на поле боя и даже тело его не оплакано, а склевано воронами. Но из всего, что мне удалось выяснить о предыдущем лорде подвластных Кенету земель, я поняла – его отцу было абсолютно наплевать на все сыпавшиеся на него обвинения. Еще бы. Получить в подарок самое богатое лордство. Да учитывая, сколько оно имело ресурсов, обогатиться здесь не сложно даже в случае, если в наследство от Ренделов им достались бы голые стены и пустые сокровищницы. К чему обращать внимание на недоброжелателей? К тому же, очень скоро они начали сами собой исчезать с его пути. Прямо нового лорда никто обвинить не мог – доказательств не было, только предположения. Но слишком уж удачны были эти совпадения, чтобы о них не начали шептаться.

В общем, это поместье могло принадлежать одному из лиров, так и не признавших род Ионов, как новую династию лордов Рендерела. В таком случае, мне не стоит даже думать о том, чтобы просить помощи у лира земель.

Угрожать этим людям тоже не вариант. Пока со мной обращались, согласно моему положению. Но стоит мне устроить скандал и все может изменится.

Лучше уж попытаться усыпить бдительность моих похитителей и попробовать сбежать отсюда.

В следующий визит незнакомца, попытаюсь выяснить его цели и мотивы. И с чего он так ненавидит моего жениха?

Я уже хотела отвернуться от окна, как мое внимание привлекла могучая фигура мужчины, который недавно находился в этой комнате. Интересно, это он так быстро спустился, или я так долго приходила в себя?

Признаться, он был хорош. Если сравнивать с моим женихом, то… сравнить совершенно нечего. И как не прискорбно признавать – не в пользу Кенета.

Незнакомец приковывал взгляд, даже не прилагая для этого видимых усилий. Женщины улыбались ему, мужчины пожимали руку, а он в ответ похлопывал их по плечу, мимолетом давая какие-то указания. Дети и вовсе визжа от восторга подпрыгивали, и некоторых он поднимал на руки, несколько раз подбрасывал в воздух и ловил.

И я поймала себя на том, что засмотрелась. Как деревенская простушка поедала глазами своего недруга. Пыталась убедить саму себя, что это необходимо, чтобы понять с кем имею дело. Но кого я обманывала? Я просто любовалась им.

Когда он приблизился к колодцу и рывком стянул рубашку через голову, я и вовсе остолбенела. Мне не приходилось ранее видеть мужчин без рубашки. И признаться, даже не думала, что их тело настолько волнительно красиво. Мой похититель был словно сплетен из тугих канатов. Мышцы перекатывались под кожей, резче обозначаясь и снова прячась. Это так завораживало, что невозможно было оторвать взгляд. Он был, кажется, идеален. И только круглый, белый уродливый шрам пониже левой лопатки стал изъяном в идеальном. Притом он был настолько заметен, что даже с высоты окон моих покоев я легко его могла разглядеть.

Какая-то невысокая щупленькая девушка принялась поливать ему на руки воду, едва жители поместья разбрелись по своим делам, и только кучка ребятни покатываясь со смеху, убегала от мужчины, брызгающего на них холодной водой.

И вполне милая картина, которой я полюбовалась бы, может, совсем немного еще, если бы не узнала девушку, со счастливой улыбкой поливающую на руки моему похитителю.

И именно это заставило меня разозлиться по-настоящему.