Ловушка для княгини - Татьяна Луковская Страница 8

— Худо тебе, тятюшка? — пискнула Прасковья и, подражая отцу, хмуря бровки.

— Хорошо, дитятко, хорошо, — и столько ласки и нежности было в его голосе, что Настасья опять почувствовала себя совершенно лишней и ненужной.

За трапезой болтала лишь Прасковья, рассказывая отцу, что вчера делала, куда бегала, с кем играла, и только о том, что приходила есть пироги к Настасье, девочка упрямо промолчала. Да Настасья и не ждала этого. Молча новая княгиня смотрела в стол, есть не хотелось. Готовили местные стряпухи недурно, каша рассыпчатая, жаркое распаренное, приправленное пряными травами, но кусок в горло не лез. Князь тоже лениво мял ложкой кашу, то ли его тяготило похмелье, то ли присутствие молодой жены.

— Я на ловы[1], — буркнул Всеволод, откладывая ложку, — три дня не ждите.

«Ну, хоть сказался, и на том спасибо», — горько усмехнулась себе Анастасия.

— Тятя, возьми меня с собой, — заканючила Прасковья, — не хочу я здесь с… — она оборвала себя, но красноречиво посмотрела на Настасью.

— Дома остаешься, мачеху слушайся, — неожиданно грубо ответил Всеволод, но тут же, увидев, как дочь обиженно поджала губы, более мягко поспешил добавить, — негоже девке на ловах пропадать, помнишь, как в прошлый раз над оленихой рыдала.

— Я больше не буду рыдать, то я малая еще была, а теперь…

— Нет, — отрезал отец.

— Светлая княгиня велела тебе, княжна, рукоделие матушкино отдать, — от двери шепнула Фекла, — сейчас пойдем разбирать.

— Пойдем, пойдем! — обрадовалась Прасковья и, не спросившись отца, вылетела из-за стола.

— Егоза, — улыбнулся ей вслед Всеволод.

— Бойкая, — поддакнула Настасья.

Установилось неловкое молчание, князь снова начал мучить ложкой кашу.

«Надо спросить его сейчас, эдак небрежно: «Что же ты, княже, на ложе меня не зовешь?», но стыдно, неловко, унизительно».

— А Иванушка покушал хорошо, сам ложкой ел, — робко произнесла она и, сама испугавшись своей смелости, затихла.

— Коли сможешь его на ноги поставить, при всех пред тобой на колени кинусь, — серые льдинки очей князя впервые за утро встретились с карими очами молодой княгини.

— Не могу тебе того обещать, но стараться буду, — прошептала Настасья.

— Как, так вот смотришь, на мать похожа, — пробормотал Всеволод, поднимаясь из-за стола.

— Ты мою родную мать знал? — осторожно спросила Настасья, тоже поднимаясь.

Но Всеволод, ничего не ответив, поспешно вышел прочь.

Ох, не надо Настасье так вот пристально в зимние очи смотреть, не холодно, а жарко от них становится, и мучает досада. «Лучше бы он орал на меня, обзывал, как давеча, тогда бы я его просто тихо ненавидела да терпела. А так, просто «чужой», равнодушный, а я, что пустое место. Горько пустым местом быть».

Ничего не замечая, Настасья медленно побрела обратно к себе.

— Прости, княгиня, что не в свое дело лезу, — зашептала, догнавшая ее на лестнице Фекла, — а только послушай меня, вдову, двух мужей схоронившую. Нечего ласк от князя ждать…

— Я и не жду, — с вызовом вздернула нос Настасья.

— Правильно, не жди, сама его приласкай: подлови, как никто видеть не будет, да обними, в уста поцелуй, чтобы он не сопливую девчонку, уж прости, светлейшая, а бабу в тебе разглядел. А так-то долго по нему сохнуть будешь, пока сам удосужится.

— Ничего я не сохну! — вспылила Настасья от того, что Фекла так легко все ее чувства разглядела. — Не люб мне ваш князь, — выдохнула она.

— Сделай, как я наказываю, все сладится, — пропустила возмущение хозяйки ключница.

«Ну, уж нет, я, княжья дочка, до такого не унижусь», — упрямо поджала Настасья губы.

Солнце неожиданно скрылось за тучи, день нахмурился, готовый разрыдаться дождем, от этого в княжеских хоромах стало совсем мрачно и неуютно. Одев Ивашку в шерстяную рубашечку, Настасья с холопкой Малашей пошли гулять в сад.

— Пойдем, Иваша, пока дождик не зарядил, птичек посмотрим, кошку какую погладим, — ворковала Настасья, немного подбрасывая малыша и добиваясь его ответной улыбки.

На дворе была суета, лаяли псы, нетерпеливо ржали лошади, ловчие проверяли оружие. Князь, окруженный молодыми боярами-молодчиками, лихо запрыгнул на солового коня, ласково погладил четвероногого друга по шее, весело свистнул, дружки отозвались ответным мощным свистом, и вся толпа хлынула за ворота. Как не похож был сейчас Всеволод на того утреннего мрачного мужа, казалось, он даже десяток лет скинул, помолодев на глазах.

— Батюшка на ловы поехал, — перехватила Настасья заинтересованный взгляд малыша. — И ты будешь на ловы ездить, коняшку тебе подарим.

— Ко, — сорвалось с губ Ивашки.

— Да, коняшку, верно! Малашка, ты слышала, княжич «коняшку» сказал.

«Да пусть едет на свои ловы, нам и без него не грустно».

Настасья крутнулась, заворачивая к саду.

[1] Ловы — охота.