Призыв - Дэвид Гейдер Страница 8

И се — чернеет Город Золотой

При каждом вашем нечестивом шаге

По Моему Чертогу. О, дивитесь,

Дивитесь совершенству, ибо гаснет

Оно. Вы Грех внесли на Небеса

И кару в мир.

Погребальные Песни, 8:13

Нестерпимая вонь, которой был пропитан воздух, напомнила Брегану гнилостный дух протухшего мяса. Издалека доносился странный, едва различимый гул. Мужчина осторожно шевельнул рукой и понял, что лежит на камне. На ощупь казалось, что камень покрыт слоем то ли сажи, то ли грязи.

Он по-прежнему на Глубинных тропах. Ощущение нависших над ним тонн земли и камня настолько сильно, явственно, что кажется, будто на тело давит невидимая тяжесть. Бреган сделал глубокий, судорожный вдох и тут же закашлялся, давясь густой вонью. Он перекатился на живот, содрогаясь от неудержимых позывов рвоты, в пустом желудке забурлило, и искаженный рот изрыгнул лишь отвратительные хрипы. Острая боль пронзила Брегана, напомнив о полученных ранах.

Дрожа и обливаясь потом, он справился с судорогами и ощупал свое тело. Доспехи его, а также меч со щитом сгинули бесследно, но куртка и рубаха остались — заскорузлые от крови и грязи. Раны тем не менее кто-то перевязал. В кромешной темноте Брегану трудно было определить, как именно их обработали. По всей вероятности, наложили какие-то снадобья, а сверху перетянули грубой тканью, сильно смахивавшей на холстину.

Но кто же принес его сюда? Кто обработал его раны? Бреган помнил, как добрался до заброшенного тейга. Помнил, как на Глубинных тропах хлынули на него орды порождений тьмы, окружили со всех сторон, а потом… что было потом? Ничего. Бреган припоминал, как черные клинки порождений вспарывали плоть, как кривые когти тварей насквозь протыкали доспехи, глубоко вонзаясь в плечи и в ноги. По всему выходило, что он должен был умереть. Порождения тьмы, не были склонны к милосердию и никогда не брали пленных.

Бреган прикрыл глаза и осторожными прикосновениями разума прощупал окружающую темноту. Повсюду вокруг него были порождения тьмы. Может, и не в том же помещении, но рядом. Бреган чуял их близость краем сознания, и, как всегда, этому ощущению сопутствовало мерзостное чувство — как если бы под кожу медленно вливали яд.

Он сильнее зажмурился и постарался отгородиться от этого чувства. Как же он всегда ненавидел свою способность издалека чуять порождений тьмы! Это свойство было присуще всем Серым Стражам, и большинство полагало его ценным даром. Бреган же всегда считал, что это — проклятие.

Гул все не затихал, — впрочем, Бреган различал и кое-что еще. Шорох, шуршание по камню незримых чешуйчатых тел. Плеск воды. Все эти звуки были слабыми, едва различимыми, но тем не менее они присутствовали. Время от времени изменяла свои свойства и вездесущая тошнотворная вонь — в ней появлялся отчетливый оттенок гари. То и дело Бреган чувствовал, как нечто давит извне на его сознание, как будто пытаясь прорваться в разум. А потом это ощущение проходило.

Мрачные предчувствия терзали его все сильнее, и сердце забилось чаще. Неуклюже двигаясь, он встал на четвереньки и вслепую пошарил рукой вокруг себя. Пальцы его наткнулись на мягкую шкуру, наверняка грязную, но хорошо было и то, что его не бросили валяться на голом каменном полу. Потом Бреган ощупал гладкие стены — да, место это явно не было природной пещерой, над ним потрудились неведомые мастера.

Пальцы наткнулись на нечто мягкое и липкое, похожее на гнилостную плесень, которая расползалась по камню. Скверна порождений тьмы. Бреган подавил омерзение. Лучше об этом не задумываться.

И тогда послышался новый звук. Шаги, мерный стук обутых ног по камню — и совсем неподалеку. Бреган повернул лицо к источнику звука и почуял приближение порождений тьмы. Он отполз немного, и тревога, владевшая им, уступила место ужасу. В той стороне дверь? Увидит ли он то, что так неумолимо приближается? Глаза Брегана никак не могли привыкнуть к непроглядной тьме, и это сводило с ума.

Шаги становились все громче, отдаваясь эхом. Затем послышался скрежет отворяемой металлической двери, и вдруг в лицо ударил свет, такой нестерпимо яркий, что обжег глаза. Бреган вскрикнул от боли и шарахнулся прочь, прикрывая лицо.

— Прошу прощения, — прозвучал мужской голос. Негромкий и с каким-то неестественным тембром, но не сказать что неприятный. Слова звучали отрывисто, как если бы говоривший не вполне привык их произносить.

Бреган сел, отчаянно моргая и прикрывая ладонью глаза. Разглядеть что-то перед собой было почти невозможно, глаза слезились от мучительного напряжения. Он сумел различить только смутную тень, державшую в руке что-то вроде ослепительно сияющего камня. Тень эта вошла в комнату, но остановилась на почтительном расстоянии от Брегана.

— Свет необходим, — продолжал странный звучный голос. — Я подозреваю, что мое появление в темноте было бы для тебя неприятно. Я ведь верно понимаю, что ты не способен видеть в темноте?

Это порождение тьмы? Гарлоки-эмиссары обладали даром речи, но Бреган не мог припомнить сведений о том, чтобы кто-то из Серых Стражей разговаривал с ними. Эмиссары были у порождений тьмы заклинателями, магами, и Брегану доводилось слышать, как эмиссар поливал оскорблениями передние ряды Серых Стражей либо вопил от ярости, когда Стражи усиливали натиск на врага. Он даже слыхал, как эмиссары, стоя на своем краю поля битвы, выкрикивали ультиматум, но подобных речей никогда не слышал. Он мысленно коснулся пришельца — да, это и впрямь гарлок, порождение тьмы. То же самое мерзостное ощущение отозвалось в сознании Брегана.