Ставка на любовь - Ника Ёрш Страница 8

– Вам нехорошо, господин Ллойд? Вы побледнели…

Я обернулся. У молодой супруги был взволнованный вид.

– Это меня счастьем накрыло, – проговорил в ответ, делая глоток чая и перекатывая его на языке. Успокоительная настойка. Вот что она добавила в чашку. Причем неслабая доза – усну крепко, до самого утра. Значит, решила усыпить меня? Что ж, пожалуй, на это я пойду с удовольствием.

Супруга жадно смотрела, как я пью чай, с огромным трудом пряча торжественную улыбку. Но уголки ее губ то и дело подрагивали.

Привыкнуть к новому статусу не получалось, а происходящее казалось дурным сном. В самом деле, разве мог дарг моего положения жениться вот так? Попасть в сети провинциальной авантюристки… Люди меня просто засмеют.

Да что там, я бы и сам умер от смеха, расскажи кто про такого идиота.

Что вообще меня заставило проснуться и покинуть номер? Не иначе как нечистая дернула выйти проветрить пропитанные хмелем мозги.

Взглянув на чересчур счастливую Софи, решил тоже сделать ей сюрприз – ответный привет, так сказать. Чуть дернув рукой, пролил немного чая на брюки.

– Как неловко вышло! – сокрушаясь, покачал головой и попросил у девушки: – Подай мне салфетку, будь добра?

Она поставила свою чашку и отошла к большому деревянному сундуку. Мне хватило этого времени, чтобы прочитать маленькое заклинание над ее напитком.

Софи вернулась, протянув мне чистое кухонное полотенце. Кивнув, я принялся промокать пятно на брюках и, дождавшись, пока она сделает пару глотков, заговорил:

– Где твоя мать? – спросил у девицы, лишь бы отвлечься от самоедства.

Она ответила не сразу.

Вернув чашку на поднос, поднялась и отошла на несколько шагов, после чего, сцепив руки в замок, наконец сообщила:

– Уехала по делам. У неё своя лавка с тканями. Да и шьет иногда на заказ. Повезла товар на продажу.

– Сама уехала? А отец? – я помнил слова толпы о том, что отца нет, но решил выяснить, чем и с кем жила новоиспеченная женушка. Тем более заклинание правды уже начало действовать, и теперь ее наверняка распирало от желания рассказать о себе все.

Софи отвернулась, подошла к столу, стряхнула с него несуществующие крошки и заговорила громче необходимого, словно бросая вызов:

– Одни мы. И она не обрадуется нашему браку, как не обрадуются ему, думаю, и ваши родители. Только я устала в этом городе. Он мне жмет, как те красные туфли, из которых я давно выросла! А мама… она любит, но не понимает. Не отпускает от себя…

– Теперь отпустит, – хмыкнул я понимающе.

Ой, дура…

– Да! Теперь у неё нет выбора! – Софи вскинула подбородок, собиралась, видимо, еще чем-то бравировать, но, встретившись взглядом, стушевалась. Отвернулась, уставилась на стену перед собой, добавила тихо: – Вы не понимаете. У меня выбора не было… Мама – она такая… Ее бабушка на учебу в свое время отправила. Далеко отсюда, в Университет Кавергарда. Денег накопила, дала с собой. И талант у мамы был. Думали, профессию получит, жизнь сложится. А мама беременная мною через полгода вернулась. Убрать меня отказалась и никому не сказала, кто отец.

– Может, просто не знает, – заметил я, пожимая плечами. – Обычное дело – провинциалка оказывается далеко от дома, вокруг толпы красавцев. Как тут устоять? Даже на самую неказистую девицу пара-тройка желающих найдется.

Софи крепко сцепила зубы. Я видел, как проявились на скулах желваки. Но, к моему удивлению, сцен и нападок не последовало. Она лишь пожала плечами и заявила:

– Люди тоже так говорят. Что мама просто не знает. А впрочем, мне плевать. Как бы ни было.

И по всему я понял: ей не было плевать. Ни на мнение людей, ни на молчание матери.

Но вслух свои мысли я не озвучил. Допив напиток, просто вернул чашку на поднос и улегся на диван, подложив под голову несколько маленьких, красиво вышитых подушек.

– Вы спать будете? – голос Софи был тихим, в нем даже прорезалась совершенно непривычная робость.

– Хотелось бы, – ответил ей, прикрывая глаза. – Меня сморило что-то. Скоро нам отправляться в путь, а я не спал толком… последние трое суток.

– Да-да… – Она замялась, умолкла. Послышался шорох, скрип дверцы и шелест тканей. Похоже, она искала, что взять в дорогу. Спустя минуту я буквально почувствовал, что супруга стоит рядом.

– Что еще? – уточнил, открыв один глаз.

– Вот, – ответила она, протягивая мне теплое шерстяное одеяло. – За ночь дом остынет, и будет прохладно. Мы же без магии греем. Печкой.

– Спасибо, – буркнул, укрываясь и отворачиваясь на другой бок. Лишь бы не видеть эту глупую наивную дурочку. Я ведь мог оказаться сволочью и сейчас вытворял бы с ней такое… Неужели она не понимает? Верт знает что! И матери ее высказать пару слов не помешало бы. Если не смогла втолковать собственной дочери, что такое элементарная осторожность, то хоть бы с собой ее брала и присматривала. А теперь мне с ней таскайся, пока не пойму, как развод оформить. Не тащить же ее на войну, в самом деле?! Что же я наделал?..

Нет, это, должно быть, кошмар. Проснусь – и все станет прежним.

Я почти убедил себя в нереальности произошедшего, но тут же услышал тихое позвякивание посуды.

– Спите-спите, – выпалила Софи в ответ на мой недовольный взгляд, унося поднос с чашками. – Хороших снов.

Дверь в гостиную закрылась, и я упал на спину, закинув обе руки под голову. Уставившись в потолок невидящим взглядом, вспомнил вдруг, как поругался с отцом перед отъездом. Он требовал от меня только одного – достойного поведения.

– Ты – Ллойд! Дарг на службе Его Высочества! Так не смей уподобляться своим друзьям, которых хватает только на бордели и карточные клубы! Хватит жалеть себя, Джеймс, жизнь продолжается!

Но я жалел.

А как иначе, когда ты привык жить по плану? Когда детально расписал каждый пункт, каждый следующий шаг. Учеба, отличная практика, женитьба… И вдруг война, призыв и предательство той, кого считал единственной.

Да, я сорвался. Проиграл кучу денег, пропил их, прогулял с Марком и Ирвином… Уехал с ними Верт знает куда, чтобы продолжать предаваться разврату и унынию. И вот. Женился.

Нервно перевернувшись на бок, закрыл глаза, пытаясь все-таки уснуть. Но мысли разрывали голову на части.

Чего она ждала от этого брака? Софи Эстерхаун. Навязывая себя в жены Марку Винчерту. Пусть даже не знала, что он обручен… Чего она ждала? Сочувствия? Понимания? Или хотела проникнуть в сердце через постель, сначала пробудив страсть? Бред… Что могла показать невинная девица такого, чего Марк не видел в борделях? Дура.

Думая о Софи, снова почувствовал небывалое раздражение и немного злость. Причем злость на себя… Она ведь даже не знает, с кем связалась и что ее теперь ждет. Если не смогу устроить развод, то дальше война. Я – тот, кто покажет ей самое ужасное, что можно увидеть.