Колыбельная - Елена Ахметова Страница 8

Особист вздрогнул и сбился со счета, зато ругаться начал в полный голос — но быстро прекратил.

— Не слишком-то оно тебе помогло, — справедливо заметил он, поднимаясь.

Я посмотрела на его босые ноги — узкие ступни, неожиданно тонкие для парня щиколотки, рельефные икры — и отвела взгляд, не позволяя себе задуматься, куда он запрятал шпильку в отсутствие штанов.

Исчез Найден из моей жизни или нет, я все еще слишком хорошо помнила, что именно лучше всего помогало мне опомниться от потрясений и стресса.

И чем это закончилось для меня в последний раз.

— Как знаешь, — нарочито небрежно пожав плечами, я развернулась и дезертировала обратно в дом, всей спиной чувствуя мужской взгляд.

Нет, завтра здесь будет ночевать Беляна. А сегодня…

Я зашла в пустую спальню и прислонилась лбом к прохладному стеклу. Постояла, отрешенно глядя на издевательски яркую луну и стараясь не прислушиваться к тихому отсчету из купола, перевалившему за четвертый десяток, и пошла на кухню.

Отличная ночь для кофе.

Лют присоединился ко мне уже на третьей чашке, для чего, собственно, чашку и увел. Я проводила ее тоскливым взглядом, но, привычная к особистским замашкам, безропотно поставила джезву на плиту. Тайка, проснувшаяся из-за наших перемещений по дому, обнаружила, что на кухне начались незапланированные посиделки, и оперативно передислоцировалась поближе к Люту.

Он машинально потрепал ее по холке, отхлебнул кофе и ссутулился над столом, опершись на него обоими локтями.

— Ладно, я облажался, — честно признался особист и криво ухмыльнулся. — Но ты и так давно все поняла, а, Тиш?

На темно-коричневой поверхности кофе медленно собиралась карамельного цвета пенка. Я смотрела на нее, потому что поднять глаза и, тем более, обернуться казалось непосильным подвигом.

Для таких разговоров я была слишком трезвой, выспавшейся и трусливой.

— Не я, — призналась, когда молчание затянулось. — Найден.

А я ему еще и не поверила и потом долго размышляла над каждым словом и жестом — не померещилось ли? Лют держался предельно корректно — насколько это понятие вообще к нему применимо — и все его поползновения умело балансировали на тонкой грани между дружеским подначиванием и флиртом, ни разу не склонившись в сторону последнего.

Сегодняшняя ночь на флирт тоже не тянула, но все мои сомнения разрешила с ошеломительным успехом. Только что с этим делать, я не имела ни малейшего понятия.

— Кто бы сомневался. И просветил тебя, конечно, во всех подробностях… — особист приглушенно фыркнул и тяжело вздохнул. — Тиш. Если это тебя так напрягает — нет, дослушай сначала, я же вижу, что напрягает — в отделе есть еще два сотрудника, изъявившие готовность работать с тобой. Оба женаты, так что проблем не возникнет.

— Как тебя допустили вообще? — не выдержала я и все-таки обернулась.

Лют сидел с каменным лицом. Судя по опущенной под стол руке, спонсором его самообладания была только Тайка.

— В смысле… — я растерялась. — У вас же наверняка есть какие-то ограничения на случай личной заинтересованности в объекте. Как ты умудрился уговорить начальство?..

Как-то привыкла за время знакомства, что такая физиономия у него бывает только при общении с подчиненными. Всем остальным, кому не нужно было внушать ужас и трепет, доставалась совершенно другая версия Люта: ядовитая, способная смеяться над чем и кем угодно и не признающая такого слова, как «неловкость».

Я не могла представить, чтобы тот же Хотен или Беримир вот так уселся ночью у меня на кухне и во всеуслышание объявил, что облажался. А потом еще и попытался наладить диалог вместо того, чтобы ретироваться зализывать пострадавшее самолюбие.

Для этого нужно было быть Лютом. Без вариантов.

— Я бы тебе объяснил, как, — отмер, наконец, особист и усмехнулся, с заметным усилием возвращая лицу нормальное выражение. — Но за разглашение внутренних приказов по головке никого не гладят. А я люблю, когда меня гладят по головке, сжалься.

— То есть приказ был не просто прикоснуться? — не сжалилась я.

Сопение под столом стало чаще, громче и счастливей. Спонсор самообладания был доволен. Лют — не очень.

— Просто прикоснуться, — поморщился он. — С крысами-то ты никаких непристойностей не делаешь, правда? Но, судя по анализам Беляны, обычного мимолетного касания тоже недостаточно. Крыс ты берешь на руки, а человека, вероятно, нужно хотя бы обнять. Я высказал предположение, что после истории с Найденом это будет чертовски непросто сделать, не поставив тебя в известность о планах МагКонтроля. Как видишь, не ошибся.

— А Тайка? — неуверенно спросила я. — Ее-то обнимал и ты, и Беляна… да половина моих знакомых ее тискала!

— Еще спроси, может ли она творить ледяные вихри, — хмыкнул Лют. — Беримир, Владислав и Беляна точно чисты. Я тоже был, пока не… ты там за кофе следишь?

Я отвернулась и честно помешала в джезве пружинкой. Интенсивность нагрева была низкой — отсутствие магии сказывалось даже на таких мелочах — так что разговору, по сути, ничего не мешало.

Кроме, разве что, нежелания Люта говорить о своей работе и моего — говорить о делах сердечных.

— В общем, она либо не может, либо не хочет передавать магию, — нехотя закончил свою мысль особист.

Я машинально кивнула, принимая к сведению, и продолжила помешивать кофе. В наступившей тишине довольное сопение Тайки звучало пулеметной очередью; Лют отвернулся и чесал собаку уже обеими руками, позабыв по наполовину полную чашку.

Дождавшись, когда вскипит кофе, я недрогнувшей рукой достала с сушилки кружку Найдена — не брать же ради одной ночи Белянину? — и нацедила напиток в нее.

Оказалось мало.

— Так что, я звоню в отдел? — уточнил Лют, когда я отвернулась от плиты, осторожно пробуя кофе.

Тяжело вздохнув, я уселась напротив него и запустила пальцы себе в волосы, мгновенно взлохматив их до состояния «через пять минут на шабаш». Терпкий запах специй и кофе только усугублял впечатление.

— Даже если опустить тот момент, насколько тяжело я схожусь с людьми, — сформулировала я, осторожно опустив напрашивающееся «и насколько легко сошлась с тобой», — и то, что ты пообещал Алевтине Станиславовне позволить проследить за выведением магии из организма, те двое не в курсе о Тайке и Хотене. Твое начальство не откажется от идеи проверить коммуникацию с драконом, а значит, об… особенностях Хотена узнают лишние люди. Не думаю, что он обрадуется. Черт, да он и так не обрадуется…

Ой как не обрадуется.

— Он-то нас обоих живьем съест и на начальство зуб наточит. Сожрать не сожрет, но подсидит, — усмехнулся Лют, повеселевший так, будто услышал все то, о чем я предпочла умолчать. — А знаешь ли ты, что давать людям ложную надежду — не очень-то красиво?