Мужской гарем - Елизавета Соболянская Страница 8

– Да, это очень нравится женщинам, гладкая кожа более чувствительна к ласкам. – Тут юноша поднес один сосок к моим губам: – Попробуйте, госпожа, я буду таять от ваших прикосновений…

Это действительно было потрясающе – упругие кончики сосков было приятно катать на языке, прикусывать и сжимать губами. Стоны Агира заводили так, что между бедер стало влажно.

– Госпожа, вы позволите? – руки наложника остановились над моими грудями, я кивнула.

Его пальцы порхали, гладили, пощипывали, я вцепилась в его зад, выгибаясь и требуя более бурной ласки. Он застонал еще громче:

– Госпожа, это очень приятно, не останавливайтесь!

Я разминала его ягодицы своими мозолистыми пальцами, а его тонкие нежные руки уже добрались средоточия моего желания. Некоторое время мы раскачивались на волнах удовольствия, и наконец Агир шепнул:

– Пора, госпожа! – и соскользнул на ложе.

Теперь я должна была снять его фартук, но в нетерпении просто разорвала довольно прочную завязку. Юноша довольно улыбнулся, уже позднее один из старших мужей Матери объяснил мне, что такая нетерпеливость – высшая оценка искусству наложника. Они даже украшают свои браслеты подвесками в виде передников и хвастаются количеством испорченных одеяний.

Агир лег на пушистый ковер, и я опустилась на него сверху, как полагалось госпоже и воительнице. В силу юного возраста он не потрясал размерами, как некоторые мужчины постарше, зато был воистину искусен. Его головку украшало резное кольцо из рыбьей кости. Оно добавило мне приятных ощущений, а ему позволило не кончать так долго, как мне хотелось.

Умелый и ласковый подарок пришелся мне по душе – позднее я часто вспоминала эту ночь, и даже применяла знания, полученные от Агира.

Однако Малик не должен был уходить отсюда со злобой на сердце. Я встала, медленно подошла ближе, стараясь заворожить чужеземца плавными движениями. Он замер, как тушканчик перед коброй, только расширившиеся зрачки и учащенное дыхание выдавало его.

– Скоро ты уйдешь в свои земли, так и не узнав, каково это, получить немного любви от наших женщин, иди ко мне, Малик, позволь мне подарить тебе наслаждение…

Мои пальцы уже пробежали по тяжелому жезлу, а губы прижались к его губам. С тихим стоном мой супруг сдался на милость победителя, точнее, победительницы. Я долго ласкала его тело, распростертое на ковре, используя самые простые движения и ласки, не хотелось пугать его. Наши мужчины привыкли доверять своим женщинам, и охотно позволяют ласкать и гладить все свое тело как угодно супруге, но Малик вырос в другой стране, для него решительность женщины – нонсенс. Так что пришлось мне изображать робость и бережность, в очередной раз благодаря Агира, научившего меня ласкать мужское тело с упоением и восторгом.

Зит наблюдал за нами, блестя глазами, но не пытался присоединиться, не желая пугать брата. Я еще раз убедилась в его мудрости и сдержанности. Пожалуй, Зит прав – он неплохая кандидатура для роли старшего мужа.

Между тем, тело Малика достигло пика возбуждения, и я воспользовалась моментом – оседлала его, крепко прижав его плечи к полу. Это было приятно. Он дернулся, так, словно собирался скинуть меня, но я уставилась ему в глаза, склонилась, сжимая внутренние мышцы, и, крепко его поцеловала. Он сдался. Закрыл глаза и позволил своему телу получить наслаждение от соития. А я усиливала его удовольствие, пощипывая его соски, наклонялась так, чтобы моя грудь соблазнительно покачивалась над его ртом, умоляя о поцелуе. Когда нас накрыло волной удовольствия, Малик не выдержал – закричал, а потом посмотрел мне в глаза и прохрипел:

– Ты права, моя принцесса, я никогда тебя не забуду!

– Легкой дороги, – ответила я улыбаясь.

Потом я позаботилась о своем теле, но флакончик из обожженной глины остался висеть на стойке шатра. Малик уйдет, но возможно, во мне останется его часть.

До рассвета осталось совсем немного времени, так что я открыла сундук, стоящий у входа, и принялась облачаться в парадные одежды замужней женщины. Узкие шаровары, длинная, до колен туника и особая повязка на голову, на которой отмечается число супругов. Поверх всего одевалась джеллаба с кисточками и бисерным поясом. Конечно, такие одеяния были мне совершенно непривычны, и я долго крутила тунику, пытаясь сообразить, как должен быть расположен вырез. Волосы пришлось распустить, расчесать крупным гребнем, а потом перехватить повязкой. Джеллабу я накидывать не стала, вместо этого вынула аккуратно свернутые узлы с одеждами для мужей:

– Примерьте, если не подойдет, посмотрим в других узлах, няня приготовила много комплектов.

– Что это? – Зит с любопытством крутил в руках длинное верхнее платье синего цвета.

– Это верхняя одежда женатого мужчины, – ответила я. – Вниз надеваешь шаровары и рубаху, а сверху платье и тюрбан.

Зит так же путался в одеянии, но тут уж я помогла. Когда Мать в наказание сослала меня жить на мужскую половину, я часто видела, как накручивают тюрбаны младшие мужья Матери.

– Отлично выглядишь! – я выбрала в сундуке красивый серебряный пояс и застегнула его на бедрах поверх платья, тщательно уложив складки.

Зит покрутился на месте, оглядывая себя в начищенной медной пластине:

– Благодарю, госпожа супруга, мне нравится!

Малик смотрел на нас со странным выражением лица. Кажется, ему хотелось присоединиться к нашей возне, но его отталкивало то, что я поправляю на Зите одеяние, прикладываю к тюрбану серьги, а к платью браслеты, глажу его по лицу, целую, прежде чем накинуть на его лицо ткань, скрывающую красоту моего мужчины от посторонних.

Я не обращала на Малика внимания. Выйти отсюда он сможет только в одеянии моего супруга, и никак иначе.

Когда за пределами шатра стали слышны колокольчики, я поняла, что нас пришли поздравить. Молча протянула Малику узел с одеждой и коротко сообщила, что ему отрежу и куда засуну, если он через пять минут не будет готов к завершению брачной церемонии. Мужчина побагровел от гнева, но я разозлилась не меньше. Мы смотрели глаза в глаза друг друга, и я мысленно сдирала с него кожу, запрещая позорить меня и мою Мать.

Мужчина сдался. Но не потому, что отвел взгляд. Он продолжал смотреть, а его руки небрежно теребили узел, растряхивали одеяния. Наши игры прервались лишь тогда, когда синяя ткань рубахи закрыла его лицо. Пожалуй, в этот момент не только мы вздохнули с облегчением. Зит не зря опасался старшего брата – Малик сильный и достойный воин, а упрямства и силы воли ему хватит на троих женщин. Может и к лучшему, что он вернется в свои земли.

Через несколько минут звуки усилились, настало время выходить. Я еще раз оглядела супругов, поправила собственный костюм, унимая слишком бурное дыхание.

– Встаньте за моей спиной, – инструктировала я мужчин, – не говорите ни слова, смотрите в землю. Если вопрос задаст супруг Матери племени, можете ответить, другим женщинам с вами разговаривать запрещено. Все разговоры только через меня.