Сумерки сгущаются - Пол Кемп Страница 8

— Госпожа, здесь все еще остаетесь вы. — Убийца мягко улыбнулся. — И этого будет достаточно.

Взгляд ее смягчился.

— Может быть, — ответила Шеймур. — Но ты нужен Дому. Ты нужен мне.

— Во имя богов, о чем вы, двое, говорите? — вмешался Тамлин. — Человек сказал, что уезжает. Мне кажется, все предельно просто.

— Мальчишка, это выше твоего понимания.

Ошеломленный Кейл изо всех сил старался сохранить спокойствие. Слова Шеймур, произнесенные на кайне, поразили его сильнее, чем если бы леди просто пнула его в живот. Она, аристократка Сембии, говорила на языке воров, как заправский медвежатник. Конечно, он знал, что когда-то она была воровкой, но слышать из ее уст речь, которую сам он использовал, только проворачивая очередное убийство…

Эревис в смятении воззрился на госпожу:

— Мама, что ты сказала?

Ни Кейл, ни Шеймур ни единым жестом не показали, что услышали вопрос молодого лорда.

Обратившись к прошлому, Кейл вдруг понял, почему Шеймур была счастлива в том, зачарованном, мире. В отличие от него, госпожа никогда не признавалась, что очутилась в ловушке. Даже когда они попали в плен к эльфам. Именно там она была свободна. Ловушкой для нее был Штормовой Предел, и не имело никакого смысла даже пытаться выбраться из нее.

Убийца вытянул руку и коснулся ладони Шеймур:

— Моя госпожа, раз ты знаешь этот язык, ты, как никто другой, понимаешь, что я не смогу остаться.

Тамлин насупился. Конечно же, ему не понравился столь фамильярный жест со стороны Кейла.

— Мастер Кейл, что это был за язык? — спросил он.

Убийца не ответил лорду — он смотрел только на Шеймур.

Госпожа печально улыбнулась, предвидя комментарии Кейла, и отступила на шаг:

— Я понимаю. Эревис. Порой сделанный нами выбор требует слишком больших жертв, чтобы идти по назначенному пути. Порой.

Кейл обратился к Тамлину:

— Уверен, что леди Ускеврен теперь согласится с нашим решением, мой лорд. Я сообщу слугам и прослежу, чтобы все было в порядке вплоть до моего отъезда. Думаю, это займет день, может, два. Без сомнений, Оррин сможет выполнять мои обязанности более чем хорошо.

Оррин был весьма компетентным молодым человеком и служил в поместье мажордомом.

Тамлин кивнул и, не отрывая озадаченного взгляда от матери, подошел к Кейлу, протянув руку. Кейл принял ее, отметив, что та стала куда тверже, чем была когда-то. Да и мозолей прибавилось.

— Кейл, ты был незаменим для Дома Ускеврен, нам будет тебя не хватать. — Искренность в голосе лорда тронула Кейла. — Конечно же, я назначу подобающее вознаграждение.

— Благодарю, милорд. — Кейл покачал головой. — Но это не…

Тамлин с пренебрежением махнул рукой.

— Кейл, я настаиваю, — промолвил он, взглянув на мать. — Это самое меньшее, что я могу сделать.

— Соглашайся, Эревис, — присоединилась Шеймур.

— Лорд, леди, как пожелаете. Прошу вас, попрощайтесь за меня с Тэлботом.

Младший Ускеврен много времени проводил вдали от дома и, похоже, не собирался возвращаться прежде, чем Кейл уедет.

— Конечно, — пообещала Шеймур. — Ты встретишься с Тази перед отъездом?

Она задала вопрос, понизив голос, словно речь шла о секрете.

Кейл с болью в сердце подумал о прощании с девушкой.

— Эревис, она захочет тебя увидеть.

Убийца склонил голову и, пробормотав что-то уклончивое, поспешил прочь.

Но не успел он выйти из обеденной комнаты, как услышал голос госпожи:

— Эревис, если бы мне дали шанс прожить жизнь заново, я все сделала бы точно так же. Я осознавала свой выбор в тот день, когда делала его. Надеюсь, что спустя годы ты сможешь сказать о себе то же самое.

Кейл понимал правдивость ее слов и хотел ответить, но передумал и вышел прочь.

* * *

На Мейрен-стрит, которую жители Селгаунта прозвали улицей Лавок, даже ранним утром бурлила жизнь. Купцы, вышедшие на завтрак батраки, фермеры из пригородов — все они бродили по вымощенной булыжником мостовой, обозревая бесконечные лавки с товарами и витрины двухэтажных магазинов, идущие вдоль улицы. Прокладывая себе дорогу сквозь толпу, тащились запряженные ослами тележки с продуктами и экипажи богачей. Солнечное утро оглашалось криками уличных торговцев, расхваливавших все — от яблок и капусты до хлеба и сладостей, от рулонов шелка, свеч и до благоухавших на всю улицу специй. Множество уже открывшихся закусочных и булочных наполняли воздух сладкими ароматами свежеиспеченных пирогов с мясом и с черникой. Запах еды напомнил Враггену, что он еще даже не завтракал.

— Вон он, — промолвил Азриим, указав в сторону одной из лавок, — торговец Алкенен.

Полудроу, облаченный в богато украшенный плащ оливкового цвета, изящно скроенные штаны и начищенные черные туфли, имел в виду человека, стоявшего как раз перед ними на другой стороне улицы.

Врагген с Долганом постарались хорошенько рассмотреть жертву, не привлекая к себе внимания. Солин Дар, покидая этот мир, сообщил магу, кому именно продал сферу.

Алкенен как раз выставил стул перед своей потрепанной странствиями повозкой. Выпученными косящими глазками он осматривал каждого прохожего. Лысую голову по бокам обрамляли клоки бурых волос. Даже с другой стороны улицы Врагген мог сказать, что одна нога у торговца короче другой. Впрочем, и здоровая нога выглядела довольно тщедушной в простых домотканых штанах.

— Подозреваю, что выследить его было нетрудно, — сказал маг Азрииму. — Слишком уж приметная внешность.

— На самом деле труднее, чем ты думаешь, — возразил полудроу. — Дней десять его не было в городе, в Селгаунт он вернулся совсем недавно, из Кормира, насколько я понимаю. Я уже начал бояться, что придется искать его в далеких землях. — Азриим помедлил, прежде чем добавить: — Но ты был прав. Его дурной вкус ни в какие ворота не лезет, кошмарен даже для жителя Сембии.

Врагген промолчал, а Долган издал короткий смешок. В отличие от Азриима, здоровяк, казалось, никогда не менял одежду. Браслет, пропахшая потом бурая туника, кожаные брюки и кожаные же сапоги — обычное одеяние кормирца.

Что до Алкенена, то буквально каждая черта выдавала в нем странствующего торговца. Лезвие бритвы вот уже несколько дней не касалось его обветренного, покрытого оспинами лица. Солнце и дождь превратили когда-то голубой плащ в тускло-серый, а подошвы потертых кожаных башмаков стали тонкими, словно лист пергамента. Ему могло быть как за тридцать, так и за все пятьдесят. Врагген не смог бы определить возраст. Забавно, что такой глупец мог очутиться в самом сердце столь важных событий.

Повозка Алкенена тоже выдавала в хозяине бродячего торговца — простой деревянный ящик на колесах. Врагген слышал, что их называли «кораблями дорог». Весь скарб хранился внутри повозки, к бокам которой были приделаны специальные откидные полки. Во время остановок они служили прилавками для товаров. Алкенен уже разложил свои богатства, и теперь прохожие могли увидеть такой широкий ассортимент товаров, что дух захватывало. Здесь были стеклянные безделушки, статуэтки из дерева и бронзы, серебряные кулоны, старая одежда, изделия из кожи, потертое оружие, инструменты и даже кухонная утварь.