Рожденная светом - Мария Боталова Страница 72

— То есть оттягивать с неизбежным ты бы не советовал… — я усмехнулась с издевкой, скорее, не над ним, а над собой. Потому что вляпалась. В сказку, да. В красивую волшебную сказку, где лорд аркахон на черном пегасе должен вонзить в мое сердце кинжал. Но самое обидное — то, ради чего он все это делает.

— Проклятье, Тайс! — Альвеир все же сорвался. Встал с кресла, в одно мгновение приблизился, схватил меня за плечи и встряхнул: — Не говори так.

Я ответила ему упрямым взглядом.

— А что не так? Разве я не права?

— Ты не права в своем отношении к происходящему. Думаешь, мне легко тебя убить?! Да мне на Лэрана плевать. Я тебя любил. И до сих пор люблю. Я пытался тебя отвлечь. Пытался помочь справиться с болью, уговаривал смириться и просто жить дальше. Со мной, вместе. Но ты… ты искала способ вернуть Лэрана. Даже себя не пожалела! Обрекла себя на мучительный путь к фениксу света, чтобы только его к жизни вернуть. Ты готова была умереть три раза! И даже зная, что, возможно, ничего не получится, все равно не сдалась. Знаешь, что ты сказала мне незадолго до ритуала? «У тебя появится шанс, Альвеир. Воспользуйся шансом, сделай так, чтобы в новой жизни я тебя полюбила. Ты ведь так этого хотел». — Прожигая взглядом, он стиснул плечи сильнее. — И я до сих пор не представляю, как вонзить в твое сердце кинжал.

— А хорошо, что здесь не нужна любовь того, кто должен убить… — пробормотала я, не отпуская его взгляда.

— Почему? — Альвеир растерялся.

— Потому что ты не любишь меня. Да, душа у нас с Иливейной одна на двоих. Когда- то я была Иливейной, но теперь я — не она. Я другая. Выросла в другом мире, в абсолютно других условиях, иначе воспитана. У меня иной жизненный опыт. Ты любил Иливейну, но я — не она.

— Ты другая, но…

— Давай не будем об этом. С ритуалом нужно поторопиться. Потому что если у меня будет время немного подумать и все осмыслить… боюсь, я лишусь последнего шанса на возрождение фениксом света. — И жестко добавила: — Нужно торопиться, пока у меня остались к тебе хоть какие-то теплые чувства.

Альвеир отшатнулся. Я видела по его глазам, что мои слова причинили боль. Я хотела этого. Сделать ему так же больно, как больно сейчас мне.

— Я не готов прямо сейчас. Не могу убить тебя.

— Да ладно, чего там сложного? Взял кинжал в руку, прицелился хорошенько. Помню, как ты держал меня на руках — ты сильный, так что проблем с тем, чтобы вогнать кинжал по самую рукоятку, не возникнет.

Да, я издевалась! Потому что внутри бушевал целый ураган. Потому что хотелось плакать, кричать и биться в истерике.

Альвеир резко развернулся и с размаху ударил рукой по спинке стоявшего рядом кресла. То с грохотом опрокинулось на пол, отлетев от аркахона на несколько метров.

Неужели мои слова настолько задели?

Я хотела сказать еще что-нибудь такое же мерзкое, когда на кончиках пальцев вспыхнул огонь и резкая боль вдруг скрутила все тело. Ужасная, невыносимая боль. Закричав, я повалилась набок.

Дыхание перехватило, из глаз невольно брызнули слезы.

— Тайс! — Альвеир бросился ко мне, подхватил на руки. — Потерпи немного, сейчас…

Пламя от пальцев поднялось к ладоням, потом — к запястьям, и выше. Жар распространялся по телу с пугающей скоростью.

Дальше все виделось как в тумане. Я проваливалась в эту невыносимую, сжигающую изнутри боль.

Кажется, Альвеир вместе со мной шагнул в сотканный тьмой портал, но ее прохлада не принесла облегчения. Кожа плавилась, тело горело внутри и снаружи. Жар, этот нестерпимый жар был повсюду.

— Сейчас, уже скоро… держись, Тайс, — шептал Альвеир.

Я больше не кричала и даже не стонала. Эта боль отняла все силы. Реальность уплывала и врывалась в затуманенное сознание размытыми, неясными мазками.

Тьма портала. На смену ей — темнота иная. Альвеир несет меня куда-то. Раздаются гулкие шаги. Словно мы в огромном пустом зале. Спина касается твердой холодной поверхности, но холод не может пробиться сквозь объявшее меня пламя. Кажется, я на этом алтаре не одна. Сгусток тьмы окутывает чье-то тело. Неужели он? Лэран?

Альвеир склоняется надо мной. В его глазах — отражение сжигающей меня боли.

— Прости…

Я почти не чувствую, как кинжал вонзается в сердце. В последний раз вздрагиваю и умираю. Наконец-то!

Парю в невесомости. Вокруг снова темно. Странно. А где же свет? У нас не получилось?

— Ты растеряна? — раздается женский голос, похожий на звон колокольчиков.

— Немного. В прошлый раз я умирала не так. И вообще думала, что если становиться фениксом света, то здесь где-то свет должен быть?

— Свет будет. Если захочешь вернуться. А здесь — умиротворенная темнота, чтобы подумать.

Хм, действительно. Умиротворенная. Спокойная такая темнота, приятная.

— Вы светлая богиня, верно? — догадалась я. — Аннайя.

— Да, все правильно. — Передо мной материализовалась прекрасная девушка с сияющей кожей и золотистыми волосами до пят. — Ты прошла весь путь. И теперь можешь вернуться к жизни, возродившись фениксом света.

— Э… так я что, влюбилась в Альвеира? — почему-то меня эта мысль напугала.

— Не совсем, — богиня звонко рассмеялась. — Это еще не любовь. Зарождающееся в твоей душе светлое чувство, которое может вырасти в настоящую любовь, разгореться в страсть, или бесследно погаснуть. Все будет зависеть только от тебя.

— И этого достаточно? Это все, что нужно, чтобы стать фениксом света?

— У тебя особенная ситуация, — Аннайя загадочно улыбнулась. — Именно сила любви возвращает к жизни. Феникс света — истинное создание света, защитник и целитель. Такая сила не дается просто так. Чтобы возродиться фениксом света, нужна любовь. Обычно — да, у молодой девушки только любовь к мужчине достаточно сильна, чтобы вернуть к жизни. Но ты выросла в мире, где нет магии. А потом попала в наш мир. И расцвела. Ты ведь счастлива была, когда училась магии, когда обращалась к своему свету. Зарождающееся теплое чувство к Альвеиру смешалось с любовью к жизни и к магии. И силы этого чувства хватит, чтобы возродиться фениксом света. Тебе только нужно решить, хочешь ты помнить свою жизнь, когда была Иливейной, или нет?

— А это возможно? Я могу все вспомнить?

— Да. Ты можешь взять эти воспоминания с собой в новую жизнь.

— И если возьму воспоминания, то буду любить Лэрана? Так же, как любила, когда была Иливейной?

— Да. Все те воспоминания, что хранят вашу любовь, помогут любви возродиться. Той самой любви, ради которой ты когда-то затеяла превращение в феникса света.

— А что в таком случае станет с зародившимся чувством к Альвеиру?

— Оно тоже останется с тобой. Но, наверное, померкнет на фоне любви к Лэрану. Ты сможешь быть счастливой. С Лэраном. Всплеск силы во время рождения феникса света вернет его к жизни.