Тролли в городе - Елена Хаецкая Страница 72

Младший сын рисует комиксы. С каждым годом ему снятся все более яркие сны. Поначалу, когда эти сновидения приходили в пастельных и приглушенных тонах, он пытался изображать их акварелью. Он нарисовал целую серию картинок со сценами из фэнтезийных миров.

Но постепенно краски его видений сделались ядовитыми. В том мире, куда он уходил каждую ночь, солнце светило совершенно иначе и ночное небо тоже было другим. И он начал рисовать комиксы.

В кругах комиксистов он пользовался большой популярностью. Там никому, кстати, не было дела до того, что у него лицо заросло черной шерсткой, не говоря уж о горбе и маленьком росте; напротив, многие считали, что эти вещи косвенно свидетельствуют о его гениальной одаренности. Ведь это он создал замечательную графическую серию про деву-богатыршу Бээву, которая кормила своих коров сырым мясом диких зверей и носила такие бусы, что поднять их было под силу лишь целой армии невидимых слуг. У этой Бээву был муж, глупый тролль Хонно, который вечно попадал в дурацкие истории, так что Бээву приходилось вызволять его.

Однажды Хонно решил угнать корову своего тестя. Он прокрался в дом отца Бээву и дождался, чтобы тот обожрался до полного изумления и заснул мертвым сном (а после ссоры с Бээву ее отец частенько обжирался, потому что скучал по дочери, но признаваться в этом не хотел). Ну вот, когда отец Бээву заснул, Хонно выбрал самую толстую из его коров, быстро оседлал ее и поскакал на ней прочь. Но корова отчаянно брыкалась и мычала так злобно, что ее хозяин в конце концов проснулся. По каплям молока, падавшим из вымени, он выследил и корову, и Хонно. Он бросил камень и сбил Хонно на землю. И пока бедный Хонно лежал без сознания, тесть связал его руки и ноги и подвесил на дереве, а сам верхом на своей корове вернулся домой.

Утром Бээву проснулась и увидела, что Хонно не спит рядом с ней, как бывало, а где-то бродит. Бээву очень рассердилась и пошла разыскивать Хонно. Сперва она зашла в хижину к одинокому охотнику Нуххару, одноглазому хитрецу, который в свое время и помог Хонно жениться на Бээву. Но Нуххар ничего не знал о судьбе, постигшей ее глупого мужа. Они отправились на поиски вместе и долго бродили по скалам, болотам и лесам.

В изображении пейзажей, кстати, художник достиг большого мастерства, и все дружно сходились в том, что его картинки так и дышат и в них много забавных подробностей и тщательно прорисованных деталей. Но детали нужны не всегда, а только при обозначении общего места действия. Потом же основное внимание устремляется на лица персонажей.

Вот Нуххар – до чего забавная у него рожа! Один глаз скрыт повязкой в виде кленового листа, другой глядит весело и усмешливо, и его окружают морщинки. Нос у него с вывороченными ноздрями – это от привычки постоянно принюхиваться, а изо рта торчит один клык, но это не жутко, а тоже как-то добродушно и забавно.

А вот и Бээву, суровая красавица с мощными косами и стройной, как Александринский столп, шеей. Она часто хмурится или грозно кричит: «Арргх!» – но уж когда улыбнется, тут просто солнышко восходит, такая ясная и милая у нее улыбка. И сразу становится понятно, что Хонно любит ласкать ее, когда они в постели.

– Куда же он мог запропаститься, этот простофиля? – спросила Бээву у Нуххара.

А тот ответил:

– Понятия не имею… Но вот погляди-ка на тот странный кокон, висящий на дереве в поднебесье!

– Наверное, это гнездо злых лесных ос, – предположила Бээву.

– Если ты права, то нам лучше убираться отсюда, – сказал Нуххар. – Никогда не видел таких больших гнезд! Тут столько пчел, что хватит закусать до смерти не одного тролля и не двух, а целую армию!

Но тут сверху донесся голос Хонно:

– Бээву, жена моя! Это не гнездо, это я, твой муж!

Тут Нуххар расхохотался и даже повалился на землю от смеха, он держался за живот и дрыгал ногами. А Бээву очень рассердилась.

– Что ты там делаешь, глупый муж?

– Я свисаю, – ответил Хонно. – Что же еще!

– Кто тебя туда подвесил, дурья башка?

– Твой отец, дорогая супруга!

– Как такое вышло?

– Я угнал у него корову!

– Удачно?

– Нет, милая, совсем неудачно: он догнал меня, отобрал корову да еще вот так со мной поступил.

Бээву на некоторое время погрузилась в раздумья, усевшись прямо на лицо Нуххару, чтобы хоть немного заглушить его громовой хохот, а потом закричала:

– Знаешь что? Я считаю, пора нам с тобой завести детей, Хонно. Надеюсь, дети будут умнее тебя. И тогда ты сможешь сидеть дома и спокойно пить брагу, а дети будут совершать подвиги и прославлять твое имя.

– Хорошая мысль, Бээву, – покорно согласился Хонно, – только сперва ты сними меня отсюда.

– Может быть, лучше я поднимусь к тебе? – предположила Бээву.

Она встала и полезла на дерево, но ветки оказались слишком тонкими и начали ломаться под ее ногами. Тогда Бээву уселась верхом на сук и метнула в мужа свой башмак. Она перешибла ветку, на которой висел бедный Хонно, и тот, связанный, стал падать, а над ним летел тяжеленный башмак Бээву и грозил вот-вот размозжить ему голову.

Бээву протянула руки и поймала мужа. Башмак же упал на землю рядом с лежащим без сил Нуххаром и проделал яму глубиной в два человеческих роста.

Было много смеху, когда этот башмак вытаскивали!

А на других комиксах художник рисовал детей Бээву: мальчиков и девочек, и все эти троллята были самыми обычными, кроме младшей дочки – та родилась богатыршей, и мать подарила ей свои бусы.

* * *

Енифар медленно отодвинула полог и остановилась перед порогом шатра.

Красивая женщина подняла голову и посмотрела на девочку своими яркими зелеными глазами. И Енифар сразу же с особенной остротой ощутила всю себя: свои исцарапанные ноги, свои обломанные ногти, руки в цыпках от возни с домашней скотиной. Вся она, Енифар, казалась воплощением несовершенства рядом с этой женщиной, которая носила бубенцы в волосах и причудливый узор из золотых бусин, приклеенных к смуглой коже. У красавицы троллихи были пухлые бледные губы, как у ребенка, и неподвижные брови, как у полководца.

Возле ног женщины сидел белокурый ребенок одних лет с Енифар и сосал палец.

– Подойди, – обратилась к Енифар женщина, показывая свое рукоделие. – Посмотри, что у меня есть. Я приготовила это для моей дочери.

Енифар переступила порог и уселась рядом с женщиной. Девочка осторожно коснулась кончиком пальца чудесных бусин, разложенных так, чтобы удобнее было вышивать узор. Троллиха принялась распутывать пыльные волосы Енифар.

– Ты полюбуйся только, – приговаривала она, – как ладно у меня получилось вышить этих зверей! Я сама придумала, какими они должны быть, и вот это – Зверь Лесной, а это – Зверь Степной, а вон тот, который наблюдает за схваткой, готовясь наброситься на победителя, – это Зверь Домашний, самый свирепый и кровожадный из всех.